Когда я впущу тебя

– «Беллстоун» знаешь? – Было забавно смотреть на то, как менялось выражение его темных глаз, когда он понял, о чем его спрашивают. Он улыбнулся, но не лениво и чувственно, как Майкл, когда она намекала ему на секс, а нетерпеливо, но все равно привлекательно. Из-за улыбки он стал выглядеть еще моложе, и Карен решила не спрашивать его про возраст, уверенная, что после его ответа передумает. – Это бар прямо напротив крытого рынка. Наверху есть номера.

– Мы вроде бы проходили его по пути сюда.

– У меня на сегодняшнюю ночь забронирован там номер. Если хочешь ко мне присоединиться, улизни от своих приятелей в одиннадцать. Встретимся там. – Она приподняла бокал. – Спасибо за вино.

– Подожди. – Он говорил достаточно тихо, чтобы не привлекать внимания, и Карен задумалась, не пытается ли он скрыть их разговор по той же причине, что и она сама. Она наполовину развернулась. – Какой номер?

– Забронирован на миссис Джоунс.

Он улыбнулся.

– Что с ним не так? – спросила Кэт, когда Карен вернулась за их столик. – Женат? Голубой?

– Думаю, что и то, и другое, – ответила Карен и сделала маленький глоток вина, когда гиены загоготали.

* * *

По меркам Шрусбери номер был роскошный. Он, конечно, не шел ни в какое сравнение с номерами «Мариотта» или других дорогих гостиниц, в которых она останавливалась, когда ездила куда-то по работе или в начале отношений с Майклом. Но в номере было чисто, стоял телевизор с широким экраном, который им совершенно не пригодится, и огромная двуспальная кровать с такими большими подушками, что нормальный человек не смог бы на них спать. Ванная комната радовала ослепительной белизной, как в операционной, и шикарной отдельно стоящей ванной, которую придвинули вплотную к стене, чем испортили все впечатление.

Карен появилась в номере без десяти одиннадцать, распрощавшись с одинокими подругами. Никто не задал ей ни одного вопроса, только Эрин вопросительно приподняла брови и проверила время в телефоне. На пути к «Беллстоуну» у Карен возникло очень странное ощущение, будто ее преследуют, и на всем пути к гостинице она украдкой проверяла, нет ли кого-то у нее за спиной, будто она несла в сумке антикварное серебро, а не зубную щетку.

Ей не пришлось долго ждать стука в дверь гостиничного номера. Она бросила взгляд на экран телефона: три минуты двенадцатого. Он ждал последние три минуты внизу, не хотел показаться нетерпеливым? Сердце билось так сильно, что, казалось, могло пробить дыру в грудной клетке, когда она открывала дверь, в какой-то степени ожидая увидеть Эрин и этого раздражающего ведущего из «Вас подставили!»[14]. Но нет, это был он, мистер Гаваец, с улыбкой на лице, в которой читалось желание.

– Я не был уверен, что застану тебя здесь, – сказал он. – Думал, что ты, может, решила пошутить, поспорила или о чем-то там договорилась со своими подругами. Судя по их виду, они как раз такие. – Он покраснел. – Прости, я не хотел нелестно отзываться о твоих подругах.

– Все в порядке, – ответила Карен, открывая дверь шире, чтобы его впустить. – Не такие уж мы подруги. Я едва ли их знаю теперь.

– Тогда что ты с ними делала?

Она увидела, что он, войдя в номер, бросил взгляд на ее сумочку и наверняка отметил отсутствие багажа.

– Прости, ты поболтать сюда пришел?

Она подошла к нему поближе и увидела, что он пытается незаметно для нее сглотнуть. Она запустила пальцы ему под футболку и начала медленно ее приподнимать, обнажая пояс его джинсов и парусиновый ремень.

– Нет, я просто… Ты не хочешь вначале поговорить или… Я хотел сказать, ну, перед…

– Можешь говорить, если хочешь. – Теперь ее губы находились в нескольких дюймах от его губ, а ее пальцы расстегивали ремень. – Но я надеялась, что наши рты будут слишком заняты для этого.

Она придвинулась к нему, чтобы поцеловать, и уловила запах пива и сигарет, который он попытался замаскировать жвачкой перед приходом. Карен закрыла глаза, вдыхая этот запах, пальцами свободной руки она провела по его коротким темным волосам на затылке. Она слегка застонала, выдыхая этот стон ему в рот. Прижимаясь к нему, она почувствовала, что этого тихого звука оказалось достаточно, чтобы его член затвердел. Пряжка поддалась, она расстегнула пуговицу, а потом и ширинку на его джинсах. Их поцелуй становился все более настойчивым и страстным. Он слегка отодвинул Карен от себя, вытащил заправленный край свитера из ее джинсов, стянул его через голову и издал стон, обнаружив, что она уже избавилась от бюстгальтера. Он спустил свои штаны и резко расстегнул молнию на ее джинсах. Пошатываясь и не отрываясь друг от друга, они двигались к кровати в вальсе, который из года в год танцуют любовники по всему миру. Его губы опустились ей на грудь, он обводил ее соски сначала языком, а потом пальцами по влажному следу. Карен потянула его футболку, и он снял ее через голову. Их любовная игра, начавшаяся медленно и неуверенно, теперь становилась напряженной и дикой.