Когда я впущу тебя

– Ты великолепна, черт побери, – пробормотал он, уткнувшись в ее грудь, играя языком с ее соском, отчего возбуждение пульсировало у нее между бедер. – Ты такая краси…

– Ш-ш-ш. – Карен схватила его за волосы – не грубо, но достаточно сильно, чтобы его губы оторвались от ее кожи. – Не нужно это повторять. Просто оттрахай меня.

Казалось, он не обиделся, а если и так, то был слишком возбужден, чтобы ее слова остановили его. Он спустил ее трусы до колен, а дальше они упали сами. Он схватил Карен за бедра, резко развернул, а потом наклонил вперед так, что она нагнулась над кроватью. Он коленом развел ее ноги в стороны и вошел в нее, застонав от удовольствия. Теперь он становился неистовым.

Чем сильнее были его толчки, тем больше она стонала, хватая ртом воздух, когда казалось, что он вошел максимально глубоко. Он намотал ее волосы себе на руку и оттянул голову назад так, что Карен чувствовала его дыхание на своем лице, пока он трахал ее, одновременно лаская клитор сначала медленными ритмичными движениями, а затем все быстрее и быстрее, когда пытался сдержать оргазм.

– Пока нет, – прошептала она напряженным голосом. – Я еще не готова.

Он словно принял вызов, и его толчки внутри нее стали быстрее, он проникал все глубже, пока ей не стало больно, и из этой боли возникло восхитительное удовольствие. Она взяла его руку и положила себе на грудь. Его большой и указательный пальцы инстинктивно нашли ее сосок, словно ребенок, нащупавший грудь матери.

– Сильнее.

Он грубо схватил ее, и она почувствовала боль, которая прошла по всему телу и превратилась в знакомую вспышку удовольствия сначала между ног, а затем выше, растекаясь по груди и шее. Через несколько секунд она почувствовала, как он напрягся и, кончив, издал хриплый крик, после чего они оба рухнули на кровать в полном удовлетворении.

* * *

Они оба упали на кровать в блаженном дурмане, который бывает после секса, и Карен мгновенно заснула. Когда она проснулась, мистер Гаваец тихо посапывал, а часы на ее телефоне показывали два часа сорок три минуты. Четыре пропущенных звонка от Майкла и сообщение:

«Пытался позвонить, чтобы пожелать спокойной ночи. Скучаю по тебе. Поговорим завтра. Xxx».

Она тихо собрала вещи и закрыла за собой дверь, замок едва слышно щелкнул. После этого Карен украдкой спустилась по лестнице и выскользнула на улицу. Номер был оплачен заранее; она использовала вымышленную фамилию и ни разу не назвала свое настоящее имя мужчине, с которым только что занималась любовью. Ее как будто бы там и не было. По темной улице, пошатываясь, шел какой-то мужчина, загулявший субботним вечером и явно желавший его продолжить, чтобы не идти домой, где его завтра будет мучить похмелье, а то и алкогольная паранойя. Вскоре единственный на главной улице ночной клуб выпустит последних посетителей, и они, нагулявшись, станут искать путь к своим постелям. Карен направилась к местной стоянке такси.

– Есть свободные машины?

Мужчина за стеклом едва ли поднял голову, чтобы на нее посмотреть, и буркнул:

– Через час, дорогая.

Она не планировала столько времени провести в зале ожидания, где пахло пивом и пóтом, сидя на деревянной скамье и смотря на потертый ковер с пятнами блевоты. Она ушла, не ответив, а диспетчер даже не обратил внимания.

На стоянке стояли черные машины такси, водители смотрели на нее с надеждой. Даже очень сильно напившиеся гуляки не хотели платить в три раза больше обычной таксы, чтобы не ждать машину.

– Рэнгарт Гарденс, – назвала она район, усаживаясь в первую машину в ряду. Водитель мгновенно сел на свое место, захлопнул дверь, включил счетчик и завел мотор.

После десятиминутной поездки в полном молчании машина притормозила у края тротуара на некотором удалении от дома Карен. Она заплатила водителю невероятно крупную сумму за такую поездку, добавила пару фунтов стерлингов сверху в качестве чаевых и вышла из машины, бросив одно лишь «Спасибо».

Дом был большим и пустым, он всегда казался таким в отсутствие Майкла. Тишина была почти невыносимой, она словно насмехалась над ее глупостью. В кровати Карен никто не ждал, чтобы спросить, хорошо ли она провела вечер, никто не беспокоился из-за того, что она вернулась так поздно, и никто не хотел знать, где, черт побери, она была и почему от нее пахнет другим мужчиной. Она чувствовала себя изможденной эмоционально и физически, и ей ничего не хотелось больше, чем забраться в кровать и обнять любовь своей жизни. Но этого она сделать не могла, а без него кровать казалась холодной и совсем не влекла ее. Вместо этого Карен включила душ на полную мощность, подождала, пока вода не станет максимально горячей, сбросила одежду и залезла в ванну, радостно принимая на тело обжигающую струю душа, которая смывала с нее все грехи.