Когда я впущу тебя

– Потому что я не хотела видеть выражение твоего лица, которое вижу сейчас, – ответила Карен стопроцентную правду. – Я не хотела, чтобы вы во мне разочаровывались.

– Потому что ты хотела, чтобы мы считали тебя мисс Идеальность, – бушевала Элеонора. – Ты не могла допустить, чтобы мы знали, как низко ты пала. Ты все время такая высокомерная, с твоей престижной работой и одеждой, не заляпанной едой, которую срыгнул ребенок, и речь у тебя правильная, ты же совсем не употребляешь ругательств. А все это время ты только разрушала чужие жизни.

– Ты говоришь глупости, Элеонора. И прекрати орать, не надо устраивать сцену. – В словах Би не слышалось никаких эмоций. Карен подумала, что ей больше нравится патетика Элеоноры.

– Скажи что-нибудь, Карен. Пожалуйста, скажи что-нибудь.

– Би права. – Карен смотрела в стол, больше она не могла видеть их обвиняющие лица. Дамбу прорвало: слова потекли потоком, врезаясь друг в друга, каждое старалось вылететь быстрее, чем предыдущее. – Я знала, что он женат, когда мы познакомились. Нельзя сказать, что меня это не волновало вообще, просто не настолько, чтобы не допустить ничего между нами. Когда он начал со мной флиртовать и ясно дал понять, что хочет меня, я просто затолкала мысль о его жене в черный ящик, отправила его в дальнюю часть своего сознания и похоронила там. И каждый раз, когда мы тайно встречались, я посыпала эту коробку еще одним слоем земли, пока полностью о ней не забыла. Мы спали вместе, и я не испытывала никакого чувства вины. Я никогда ее даже не видела – она для меня не существовала. Его дети не были для меня реальными людьми, и я никогда не позволяла себе о них думать достаточно долго, чтобы их существование меня как-то беспокоило.

Она сделала глубокий вдох и подняла глаза. Лицо Элеоноры, казалось, еще сильнее, чем до рассказа Карен, перекосило от отвращения, если такое было вообще возможно. Би покусывала губу с внутренней части и отказывалась встречаться с Карен глазами.

– Когда я вам его представила, вы обе посчитали его идеальным, и он так старался вам понравиться. Я не могла тогда вам сказать. Я не хотела, чтобы каждый наш разговор сводился к тому, уйдет Майкл от жены или нет, или не собираюсь ли я его бросить. Я бы не вынесла, если бы вы говорили у меня за спиной, что я идиотка и наши с ним отношения обречены. Даже если бы вы их приняли – и я знаю, что ты не смогла бы, Элеонора, – вы никогда не дали бы мне забыть, что он на самом деле не мой. А у меня хорошо получалось не вспоминать об этом.

Уголки ее глаз жгли горячие слезы, она яростно моргала, чтобы от них избавиться. Она никогда не плакала перед подругами.

– Я не должна все это слушать. – Элеонора встала и так схватила сумочку, что стол затрясся. – Меня тошнит от всего этого. Подумать только: у нас были секреты от тебя только по одной-единственной причине – мы планировали вечеринку в честь дня твоего рождения, черт побери. Это единственное, о чем мы тебе не рассказывали за всю нашу жизнь! Я ухожу. Ты идешь, Би?

Карен не могла не посмотреть на Би и была уверена, что ее взгляд полон отчаяния. Если Би сейчас останется, есть шанс, что она ее простит. Она не собиралась отказываться от Майкла, она просто не была в состоянии это сделать, но, может, ей удастся убедить Би, что один плохой поступок не делает ее плохим человеком. Она же должна понимать, что нет идеальных людей?

Но Карен не получила шанса дать Би взглянуть на ситуацию со своей точки зрения, потому что Би встала и последовала за Элеонорой, оставив Карен совершенно одну.

Глава 57

Карен

Карен постучала в дверь и толкнула ее ладонью. Роберт сидел за своим письменным столом, согнувшись и поставив локти на блестящую дубовую столешницу. Серьезное выражение его лица заставило ее мгновенно насторожиться: он выглядел так, словно кто-то заменил его «Плейстешен» на счетную доску абака.

– Карен. – Он жестом пригласил ее войти, она закрыла за собой дверь и прошла дальше в кабинет. Голова стала болеть сильнее.

– В чем дело, Роберт?

Она положила руку на спинку стула перед собой, чтобы удержаться на ногах. Ей казалось, она больше не могла находиться в вертикальном положении.

– Ты собираешься садиться? А то из-за тебя кажется, что в моем кабинете не прибрано.

– Не пытайся шутить, Роберт. Что я вообще здесь делаю?

Он не ответил, только неотрывно смотрел на стул. Карен с неохотой опустилась на него.

– Ты права: боюсь, что дело серьезное. – Он провел рукой по лицу, ее опасения и тяжесть в животе только усилились. – Поступила жалоба.

Ей понадобилась минута, чтобы переварить услышанное. Первой мыслью у нее в голове была: «На кого?» Какой глупый вопрос. Она уже прекрасно знала, на кого поступила жалоба – пока она еще не стала старшим партнером, с ней никто не станет советоваться по подобному вопросу, если только она сама каким-то образом не вовлечена в дело. Жалоба поступила на нее. От Джессики Гамильтон.

– От кого? – Он даже не смотрел на нее. – Роберт, кто на меня пожаловался?

– Ты прекрасно знаешь, что я не могу тебе этого сказать.