Когда я закрываю глаза

Звучит очень просто. Не сомневаюсь, на деле все гораздо сложнее. Однако я полна решимости заполнить провалы в памяти и вновь обрести себя.

Я чересчур бодро спрыгнула с кровати – по счастью, Мэнни это не потревожило – и направилась к шкафу, чтобы одеться. Вчера мама доставала оттуда какие-то вещи, но я все равно оказалась не готова к тому, что обнаружилось внутри.

Увидев эти шмотки, я в изумлении отступила. Здесь есть хоть одни штаны свободного покроя? Я достала все имеющиеся джинсы, осмотрела и убедилась, что они либо обтягивающие, либо с низкой посадкой, либо рваные. Кроме них в шкафу нашлись мини-юбки и одни коротенькие шортики. Единственные штаны для занятия йогой в стирке. Будь моя воля, я осталась бы в пижаме, но делать нечего, пришлось натянуть узкие джинсы. Отыскать простенький пуловер сложности не составило, только вот я бы предпочла на размер побольше… Кстати, а куда делись мои старые любимые свитера и блузы? Этот вопрос не давал мне покоя.

Ладно, разберусь позже.

Это терпит.

Я пошла в ванную – надо привести себя в порядок и снять пижаму. Хотя с последним можно не торопиться. Затем я тихонько спустилась, стараясь не разбудить Лу.

Мама с папой обожали плотно позавтракать, но только по воскресеньям им в этом ничего не мешало. Одним дождливым воскресным днем обильный завтрак превратился в ритуал. Это я помнила.

На выходных родители отсыпались, но всегда вставали не позже восьми часов и готовили роскошный завтрак. Булочки, круассаны, яичница, джем, домашний мармелад, фруктовая нарезка. Иногда мама даже пекла торт.

Аромат топленого масла, маминого любимого чая и горячего кофе щекотал нос. Еще запах свежеиспеченного хлеба. Просто божественно. Жаль только, что проснуться пришлось так рано. Родители считали, что мы должны правильно расставлять приоритеты, если хотим позавтракать. К счастью, со стола они убирали только в пол-одиннадцатого, поэтому нам с Лу что-нибудь да перепадало.

С наслаждением принюхавшись, я прошла по коридору в столовую. В большое окно заглядывало яркое солнце, его лучи освещали мамины белые занавески, дубовый стол, нежно любимый папой. В воздухе танцевали былинки, словно крошечные хрупкие звездочки, падающие с неба. Папа читал газету, а мама как раз ставила на стол хлебницу. Заметив меня, она озадаченно приподняла брови:

– Нора? Доброе утро.

– Ты о чем? – не понял папа, оторвавшись от чтения. При виде меня он опустил газету и в изумлении приоткрыл рот.

– Лео, закрой рот, – прошептала мама.

Я хихикнула. Их реакция ни капли не преувеличена. За всю жизнь я ни разу не просыпалась к воскресному завтраку. Сегодня утром я раз десять ставила будильник на повтор, бубня: «Еще пять минуточек». Разумеется, пролежала я не ничтожные пять минут, а куда дольше.

– Ничего, если я к вам присоединюсь?

Мама по-прежнему в недоумении смотрела на меня, а папа уже отложил газету и указал на стул напротив.

– Конечно. Что будешь есть? Мама опять сотворила волшебство.

Это точно. Для начала я решила выпить чаю. С едой лучше повременить. Есть не хотелось, к тому же я не знала, что из всего приготовленного мамой придется мне по вкусу. Ограничимся чаем.

Мама неуверенно села за стол, папа безмятежно взял булочку и разрезал точно пополам. Он терпеть не мог неровные куски.

– Все хорошо? – окинув меня скептическим взглядом, мама глотнула чай из своей гигантской кружки.

Я вцепилась в горячую чашку, словно утопающий за соломинку.

– Что-то болит? Нужно к врачу? Я заведу машину. Это голова или… – взволнованно продолжила мама, встревожившись. Ничего удивительного. Будь у меня дочь, которая пережила аварию, я, наверное, сошла бы с ума. Поэтому я быстро перебила маму, пока она ничего себе не напридумывала.

Особенно, что-то плохое.

– Нет-нет. Это… Мне просто хотелось поговорить с вами.

Я нервничала все больше, а вот мама немного успокоилась. И все равно она посмотрела на папу, будто без слов пытаясь сказать ему: «Что-то не так». Сразу заметно, что в голове у нее гудит сирена, она настороже. Мне знаком этот взгляд. Как я уже говорила, у мамы особое чутье к нам, ее детям. Другое дело папа – словно ничего не заметив, он с улыбкой кивнул:

– Всегда с радостью. Давай.

– Да, ты можешь рассказать нам что угодно. Твоего отца больше заботит количество масла на булочке.

Тем временем папа положил сверху кусочек сыра. Она уверен, что блюдо вкуснее, если в нем все распределено равномерно. Мама готовила пиццу – папа всегда сам занимался своей половиной и подходил к этому делу очень серьезно. Каждый ингредиент он клал отдельно, на определенном расстоянии от других. У мамы всякий раз случался нервный срыв от этого зрелища.

Я вздохнула и сделала глоток, пытаясь привести мысли в порядок, выстроить слова в голове в правильной последовательности. Вкусный чай. Слегка пряный.

Поставив чашку, я уткнулась в нее взглядом. На поверхности чая отражались солнечные лучи. Мама с папой ждали, когда я что-нибудь скажу. Пора начинать.

– Вы говорили, что я изменилась. После аварии. Очень сильно? – произнесла я, подняв глаза на родителей.