Когда идет дождь…

Холстом прохладного тумана
Я вытер с губ остатки сна.
И в предвкушении обмана
Готовлю пищу для костра…
Зарей воспламенится он
Твоим явлением рожден!
О, этот взгляд парящих глаз!
Улыбки трепетной прыжок!
Шторм рук твоих, взорвав песок,
Швырнул осколки критских ваз…
На них чудесною рукой
Отражена в полете ты.
В смертельном вихре красоты,
Дразня ревущего быка.
Творишь беспечный танец свой!
Сверкают злобные рога,
Копыта в клочья рвут цветы,
Что ты, увлечена игрой,
Его усыпала рога…

(Почти Пушкин…) Твой Шевчук по кличке «Аполлон».

Во дворце «Синтезспирта» в репетиционном зале шумно. «Дизайн» собирается на гастроли в ГДР.

— Ничего не понимаю! Эль, как ехать без тебя? Ты же наш главный козырь! Твои сольные номера! — Элла Перминова разводит непонимающе руками.

— А, чего тут непонятного! Много с Колей ссорились из-за принципиальных вопросов, вот он и решил мне насолить.

— Слушай, а может это ему указание ОТТУДА? А? А что, это вполне возможно.

Может тебе загранка того…

— Ты в виду ту историю с Юркой?

— Да, да…

— Да все может быть… Мы тогда столько подписей собрали под тем письмом в его защиту. По лестницам вонючим бегали. Всякие были — чистые и грязные, а вот люди находились хорошие — подписывались и адрес свой ставили — не боялись!

Его обвиняли черте в чем! В «Ленинце» облили грязью — мол диссидент, предатель… Поиздевались хорошо… Ну, что ж! — заключила Эльмира глухим, каким-то не своим голосом. — Знать судьба моя такая! Поезжайте! А я переживу. Все равно на днях к Юре уезжаю, — она встала, одела на плечо сумку и пошла к выходу из Дворца.

«Мухи, мухи, мухи, тра-та-та-та…

Господи, сколько вас? Одна, две, три… Двадцать одна — тьфу ты! Где сейчас Юрка? Жарко. Воды что ли сходить попить? Поспала на скамейке так хорошо…

Встала, потанцевала — все дробушки повторила…

Теперь сижу и думаю, чем бы заняться еще. Интересно, сколько мне еще придется сидеть здесь, изнывая от мух и жары?

…Во дворе два больших тополя. Их ветви солнце разлагает на спектр. Мириады разноцветных полосок света… Четыре голубя пасутся у мусорных контейнеров. Один из них выглядит этаким «интеллигентом», успевшим прилично «спиться» изобилием пищи наших городских помоек… А вон у того голубя походка, как у маленькой американской ученицы…

Сегодня урок классики вела Черкасская. Какая замечательная женщина! Я в нее влюбилась, хотя девушки в моем возрасте, по идее, уже не должны страдать это болезнью. Но она такой замечательный человек!

Нет, все-таки пойду и попью. Кажется, у меня есть еще три копейки…

…Ненавижу всех, и себя в первую очередь! Что делать? Господи, помоги! Как все пусто, пошло, мелко! Где взять сил, тепла? Мне нужно отогреться. Я осталась одна, одна, одна… Все любят «кого-то», все жалеют «кого-то» — Его, а я, я, я, Я, Я, я, я…

Куда меня несет? Я не выдерживаю, я не разбираюсь в элементарных человеческих взаимоотношениях. Мне не хватает любви, я не люблю никого, только себя… Или, наоборот, я люблю всех, кроме себя, — что одно и тоже.