Когда исчезнет эхо

— Николай Дмитриевич? — Теперь в голосе соседки сквозило недоумение и как будто облегчение. — А он-то тут каким боком?

— Не важно. Просто вспомните, хорошо? — попросила Юлька жалобно. — Мне очень нужно это знать!

— Да не помню я… — Женщина машинально вытерла руки о фартук, оставив на нем белые мучные разводы. Кивнула, приглашая Юльку заходить, и вернулась к столу, на котором действительно лежало тесто. Начала мять его сильными, ловкими руками.

Глядя на нее, Юлька невольно залюбовалась, такими точными, выверенными и мощными выглядели ее движения. Ольга Прокопьевна, несомненно, была сильной деревенской женщиной, споро управляющейся не только с тестом, но и с огородом, и с сеном, и со скотиной.

— Мне тогда всего-то четырнадцать лет было, — монотонно заговорила она, не прекращая мять тесто. — Мы с Аней дружили, с Анной Петровной, значит. — Она кивнула в сторону окна, где был виден дом, стоящий напротив. — А с Митькой, наоборот, воевали. Он шкодный был, вредный. Мы секретики любили закапывать, а он их находил, раскапывал и вместо цветка или фантика от конфеты мышь туда дохлую подкидывал или паука. Мы пойдем через стеклышко смотреть, увидим, что там, да и разбежимся, визжа. Ругались мы с ним в кровь! Даже дрались иногда. Но я его любила. Как же, младший брат, кровинушка. Два года у нас с ним разницы, а сколько себя помнила, всегда он рядом. Да ладно я, а уж как мама убивалась, когда его не стало! Всю радость у нее забрали, все счастье, и все здоровье тоже. Как его похоронили, так она слегла и, почитай, почти не вставала два года, а потом умерла, и осталась я совсем одна. Если бы не Аня с ее семьей, так и не выжила бы. Виданое ли это дело — в шестнадцать лет одной остаться на всем белом свете!

— Забрали? — переспросила Юлька. По ее представлению, Ольга Прокопьевна никак не могла знать, что Митька утонул не сам, а его убили. — Кто забрал?

— Да ведомо кто! — Женщина махнула рукой, подняв небольшое облачко мучной пыли. — Небеса!

— А Николай Дмитриевич?

— Да что Николай Дмитриевич? — снова удивилась женщина. В свои сорок четыре года она выглядела гораздо старше, будто ее давил к земле тяжкий груз жизненных забот. — Мы к нему никакого отношения не имели. Он же старше насколько. Хотя постой, он же с родителями Анькиными дружил! Точно, они вместе с Анькиным отцом, дядей Петей, на рыбалку вместе ходили. А Митьку-то на берегу дядя Петя и нашел. И к нам прибежал, белый весь. Мама, как услышала, так сознание потеряла. С сердцем у нее плохо стало, от сердца она потом и померла. Ну да, так и было. Дядя Петя за милицией сбегал, за Василичем, значит. А уж потом к нам прибег.

— А Николай Дмитриевич?

— Да что ты заладила, как попугай! В тот вечер не видела я его. А назавтра он вроде был. Все бегали и кричали, что Женька утопла, водолазы приезжали, но я не видела никого, потому что от мамы не отходила. Анька прибегала, все рассказывала, вроде говорила, что ее отец и дядя Коля в поисковой операции участвовали. На дяди-Колиной лодке.

Юлька распрощалась с Ольгой Прокопьевной и заглянула к Анне Петровне, которая подтвердила слова своей старинной подруги. Итак, как и предполагала Юлька, во время убийства Митьки и самоубийства Жени ее внимательный и обходительный сосед на самом деле был в деревне, находился в гуще событий, хоть и сказал ей, что знать о них не знает. Выходит, соврал. Зачем?

Вернувшись домой, Юлька потрепала по лохматой голове Жужу и решительно направилась на хозяйственный двор, к люку, ведущему в подпол. После проведенных там оперативных мероприятий люк был откинут, чтобы подвал проветрился. Ну что мог тут делать Игорь Петрович? Зачем туда полез? Юлька снова включила там свет, легла на живот и свесила вниз голову. Ее глазам открылись ровные бело-черные ряды березовых дров. Они занимали пространство подвала от пола до потолка и тянулись вглубь пространства под жилой частью дома.

Ничего, кроме дров, там, внизу, не было. Это Юлька знала точно, потому что подписывала протокол осмотра места происшествия. Зачем Игорю Петровичу понадобились вдруг березовые поленья?

Ответ был настолько очевиден, что Юлька чуть не закричала оттого, что не догадалась раньше. Ну конечно, по словам девушки Жени, сокровище было помещено в выдолбленное березовое полено! Где еще она могла его спрятать, если не в поленнице таких же точно дров, которые ее дядя «сундучил» и практически никогда не использовал! Оставленное на чердаке или в комнате, полено могло вызывать подозрение. Спрятанное в подвале, оно превращалось в «лист в лесу» или в «труп на кладбище».

Узнавший о том, что давно потерянный клад существует и спрятан где-то в доме (вот только от кого он мог это узнать, пока непонятно), Игорь Петрович полез в подвал, потому что догадался, что «его» полено именно там. Но не успел его забрать. Интересно, а убийца успел?