Когда камни меняют цвет

— Помолчи, — неожиданно жестко произнес риор. — Сейчас говорить буду я, и можешь поверить, мне есть в чем каяться. Мне тоже сложно признаваться тебе в собственной подлости, как и тебе в своей ошибке. Но в отличие от тебя, я действовал осознанно, ожидая именно того, что случилось. Меня никто не заманивал в силки, никто не угрожал и не запугивал, я сам сделал выбор и радовался тому, что отнял у другого не просто счастье, я забрал саму его жизнь и занял чужое место, свято веря, что оно принадлежит мне по праву… Впрочем, обо всем по порядку. — Дин-Таль отпустил руки лейры. Он поднялся из-за стола и прошелся по комнате. Некоторое время собирался с мыслями и заговорил, не спеша обернуться к женщине, не сводившей с него взгляда: — Стоит начать с детства того самого риора, которого полюбила лейра, потому что для него все началось именно тогда. Итак, маленький мальчик, каким был в те времена известный вам, лейра Дорин, риор, отправлялся в новую для него жизнь. Его ожидал Борг, обучение, а после служба Эли-Боргу. Мальчик немного боялся, потому что там не будет никого, кто был всегда рядом, но верил, что судьба его будет непременно славной и счастливой. Он почти не знал своего отца, тот не вернулся из посольства в один из соседних риоратов. Глупая ссора, поединок, и семейство лишилось своего главы. Потому в Борг мальчика провожала любящая матушка. Она напутствовала отпрыска повелением быть достойным своего рода. «Ты должен быть первым, мой сын, всегда и во всем, — говорила она, обнимая маленького риора. — Ты станешь нашей гордостью, я верю в это, как верю в то, что твой отец следит за нами и желает того же, что и твоя матушка. Покажи им, кто такие Тали, мой мальчик». Маленький риор поклялся быть лучшим. Он старался сдержать клятву, но старался так упорно, что не заметил, когда усердие превратилось для него в состязание с тем, кто был и вправду лучше него. И однажды риор избавился от удачливого и одаренного Богами соперника, хоть и клялся быть ему братом…

Тиен говорил, все больше уходя вглубь воспоминаний. Он был честен не только с Ирэйн, внимательно слушавшей его, но и с самим собой. Как и она, советник не пытался искать себе оправданий. Он рассматривал свои деяния через ту же призму, что и лейра, как бы со стороны, и это помогало быть беспристрастным. Риор делал выводы и оглашал их, полностью принимая свою сущность вовсе не идеального человека, имевшего слабости и пороки.

— И как же я могу презирать вас, Ирэйн, если в своем преступном молчании стал пособником Тайрада в его заговоре? Казалось бы, загубил жизнь одного человека, но следом за этим потянулось череда судьбоносных событий, которые привели к покушению на лиори, к смерти верных госпоже боржцев, к тому, что замысел Тайрада едва не дошел до своего успешного воплощения. И к тому, что вы стали еще одной его жертвой, чьей слабостью воспользовались, как наживкой. Из вас сотворили стяг, под которым Эли-Харт желал править чужими землями. Стяг не спрашивают о его желаниях. Его вздымают над головой и несут, куда считают нужным. Я же из мелочной зависти позволил Лирну плести паутину лжи. Вы скажете, что один человек ничто против чужой воли, когда она управляет тысячами, но я отвечу вам, что один человек способен повернуть сам ход истории, и мне известны имена трех таких песчинок, неприметных среди гор, но которые сумели изменить будущее своим вмешательством в игры Богов…

— Трех? — тихо спросила лейра.

— Трех, Ирэйн, — Тиен наконец обернулся к ней. — Это вы, лейра Дорин, это Райверн Дин-Кейр и я, ваш покорный и недостойный слуга. Только в отличие от вас с Райвом я почти погубил свой риорат и правящий род. Не смолчи я тогда, и Бьен не позволил бы Лирну убедить себя в виновности в смерти господина. Нужно было совсем немного, чтобы советник начал сомневаться и думать. Тогда бы открылось очевидное — тот, кто привел убийцу знал намного больше, чем мог знать молодой риор, привезенный господином на охоту в свои угодья. Заговор можно было задавить еще в самом его начале, и тогда не было бы всех этих потрясений и смертей. Даже удивительно, сколько судеб можно спасти, если вовремя сказать всего одно слово…

Риор приблизился к столу. Теперь он, не отрываясь, смотрел на женщину, сидевшую напротив. Взор его был пытливым, в нем ясно читалось ожидание того, как она приняла его повествование. Дин-Таль сел на прежнее место, продолжая вглядываться в лицо Ирэйн. Но она продолжала молчать, не спеша ответить на его откровения.

— Что вы теперь скажете? — не выдержал риор. — Я стал вам омерзителен?

Она подняла взор на советника и… протянула к нему руки так же, как это сделал он после ее рассказа. Тиен коротко выдохнул, вдруг осознав, насколько он был напряжен все это время, и накрыл ее ладони своими.

— Вы… — начал мужчина и осекся, встретившись с открытым взглядом лейры. Голос вдруг подвел его, и Тиен, кашлянув в сторону, произнес: — Ваш приговор, Ирэйн.