Когда камни меняют цвет

Риор уселся на него, вытянул ноги и задрал лицо к небу. Его лихорадило. Не сильно, но внутренняя дрожь уже ясно ощущалась. Так всегда было перед боем, и на охоте, если предстояло выйти со зверем один на один. Возбуждение нарастало постепенно. Оно начиналось с этой никому неприметной дрожи, после начинало лихорадить сильней, и тогда подрагивали руки, дыхание учащалось. Кровь ускоряла ток по жилам, и сердце стучало так, что казалось, сейчас пробьет грудную клетку. Оно гнало обжигающую лаву все выше и выше, пока внутренний зверь не срывался с привязи, и тогда жар охватывал голову, и дрожь исчезала, оставляя лишь чистую, ничем не замутненную ярость. И уже было неважно, сколько врагов впереди, насколько острые у них мечи, и ждет ли впереди смерть. Ничего уже было неважно, кроме желания крови…

— Тихо, — прошептал себе Шамис. — Тихо. Голова должна быть чистой…

Спокойно.

Он медленно выдохнул, пытаясь унять зверя еще в самом начале его пробуждения. Ярость сейчас плохим советчиком. Впрочем, она всегда подводила его род: и в простой драке, и на поле брани — превращая риоров в безумцев, обуреваемых безрассудной отвагой и желанием убивать. Они были опасны, но легко становились жертвами собственного безумия, увлекаясь битвой и забывая об осторожности.

Сейчас Дин-Шамис не опасался быть убитым, но не хотел наделать глупостей, хватало и уже содеянных. Требовалось убить советника и его сопровождение, забрать лейру и отправиться туда, где им никто не помешает поговорить по душам. Смотритель коротко вздохнул. Да, он все-таки решил получить свою награду за эту проклятую гонку и возможные неприятности в будущем, если гонца, отправленного в Борг, не перехватят. Или же тот, кто спешит в Таль, успеет выболтать кому-то тайну Шамиса до того, как до него доберется убийца.

Шамис посмотрел на руки, они начинали подрагивать. Недовольно покривившись, смотритель сжал их в кулаки и попытался дышать глубоко и ровно, но возбуждение все продолжало нарастать, грозя обрушиться на сознание испепеляющей лавой.

Плохо, очень плохо… Так можно все испортить. Шамис скосил глаза на наемников.

Они были заняты неспешным разговором больше для того, чтобы скоротать время вынужденного ожидания.

Наемники — это опытные воины. Не простые разбойники, которые толком не знают, как управиться с мечом, предпочитая дубину и луки. Те, кого нанял смотритель Тангорской крепости, участвовали во всех последних воинах. Многие из них жили когда-то в замках риоров и входили в рать хозяина. После их прогнали за провинность, или же хозяин пал, а замок перешел его наследнику, который хотел набрать собственных воинов, Может быть, сами решили уйти на вольную дорогу, чтобы заработать деньжат иным трудом. Бывало, что наемники, хоть и жили хуже воинов при хозяине, но могли разбогатеть за один удачный наем. Всякое бывало, и причин, почему опытные рубаки оказались в наемной дружине, Шамис не знал, да ему это и не было интересно. Достаточно того, что они взялись за работу, не мучаясь сомнениями и желанием узнать, чем насолил неизвестный риор их нанимателю. Деньги определили сторону того, за кого они готовы были сражаться.

Риор еще некоторое время разглядывал пятерых мужчин. После отвернулся и принял решение — он останется в стороне. Так будет лучше. И тут же ярость, словно и вправду она была зверем, имевшим плоть и острые зубы, взметнулась, в злобе оскалив клыки на собственного хозяина. Это зверь требовал выпустить его, он жаждал вцепиться в горло советнику, разорвать его, напиться крови, чтобы в умиротворении затихнуть и уснуть на время.

— Архон, — хрипло выдохнул смотритель.

Ему так хотелось добраться до Дин-Таля, он жаждал расквитаться за ним за рухнувшие чаяния и за то, что сейчас приходилось действовать подло и грязно, потому что иначе придется отвечать за собственную слабость и неоправданную жестокость. А еще за те ласки и поцелуи, которые могла дарить советнику Ирэйн Дорин. Эту женщину смотритель уже считал своей, а своим он делить не привык, даже если это любовница, даже если это несостоявшаяся любовница.

И все-таки нужно было сдержаться, остаться в тени и дождаться исхода. Как бы ни бушевала кровь, но ему нужно быть в стороне. Да, лучше всего так. Дождаться исхода схватки, забрать беглянку, а после, закончив все дела с ней, поспешить в крепость. Только так и не иначе. А с Дин-Талем за него посчитаются.

— У-уф, — протяжно вздохнул риор. — Лишь бы не сорваться.

Топот стремительно несущейся лошади оборвал его размышления и разговор наемников. Кто-то спешил в сторону маленького отряда. Смотритель машинально накрыл ладонью рукоять меча. Угрозы не было, и быть не могло, но кипевшая кровь уже руководила своим хозяином. Он заставил себя считать до тех пор, пока не появится еще невидимый всадник. Один, два, три, четыре, пять… Топот уже близко. Шесть, семь, восемь… Уже почти, вот-вот… Девять, десять… Конь вырвался из-за деревьев.