Когда камни меняют цвет

— Повтори, — глухо велел он.

— Ни женщины, ни советника, — продолжил тот. — Пустая карета. Только кучер и пять ратников. Больше никого. Они когда у харчевни остановились, Виль проехал мимо, а я следом за ними. Так вот всего шестеро вошли в харчевню, вместе с кучером. Я вышел на улицу, покрутился возле кареты, даже заглянул в окошко, но там пусто. Виль сказал, что глаз не спускал с экипажа, никто оттуда не выходил.

— Архон, — тихо выругался Дин-Шамис и тут же гаркнул с яростью: — Архон!

— Что делать-то? — высунул голову старшина.

Смотритель ответил ему шальным взглядом, после тряхнул волосами и выдохнул, пытаясь собрать мысли воедино. Значит, советник попросту обвел их вокруг пальца? Все это время они гнались за мороком, который развеялся, стоило лишь

приблизиться? Но тогда где Дин-Таль? Где?! И еще два воина…

— Они с ним, — вдруг понял Шамис. — Эти двое исчезнувших воина сопровождают хозяина и беглянку.

— А может они все ж в Таль поехали? Верхом-то быстрей, — предположил старшина.

— Или он повез ее прямиком в Борг, — лишенным эмоций голосом произнес смотритель. — Но если он на это отважился, то либо не опасается гнева лиори, либо совсем без ума…

Но ума советнику достало пустить гончих по ложному следу. Да и не потерпела бы Перворожденная рядом с собой дурака, и уж точно не пустила его в Совет. Не-ет, Дин-Таль далеко не глуп. И раз так, то он не потащит сбежавшую узницу, приговоренную к пожизненному заключению за измену, в замок лиори. Если, конечно, Ирэйн Дорин ему хоть немного дорога…

— Так что делать-то, высокородный риор? — повторил вопрос старшина.

— Что задумали, — мрачно ответил Шамис. — Только оставьте в живых двоих, мне есть что спросить у них.

— Как скажете, — пожал плечами наемник. Ему платили не за споры и сомнения. И воины вновь скрылись за деревьями. Теперь их было по четыре с каждой стороны, включая смотрителя Тангорской крепости. Больше бездействовать он не желал. Ярость риора бушевала, требуя выход. Хоть какой-то выход!

— Чтоб ты сдох, Дин-Таль, — прохрипел смотритель прежде, чем замереть за древесным стволом. И больше он не произнес ни слова.

Спустя час снова послышался топот копыт, кто-то мчался в галопе. Это был один всадник, и сомнений в том, кто это, почти не возникло. Наемник, оставшийся в городе, спешил сообщить, что дичь спешит в расставленные силки. Тихий посвист коснулся его слуха, и воин, натянув поводья, бросил:

— Едут.

После проехал немного вперед и скрылся за деревьями. А еще спустя четверть часа послышался неспешный топот копыт. До наемников донеслись поскрипывание колес и смешки всадников. Шамис подобрался. Где-то далеко разум пытался докричаться до своего хозяина: «Не надо! Остановись!». Но зверь, живший внутри риора, уже выпустил когти. Он требовал крови и не желал слышать

предостережений. Смотритель услышал едва уловимый скрип натягиваемой тетивы, и губы его дрогнули в жесткой усмешке.

— А хороша жена харчевника, — говорил кто-то из ратников. — Сочная бабенка, так бы и прижал ее в темном уголке.

— А потом тебя бы прижал сам харчевник, — хохотнул его товарищ. — Такой боров по стене бы брюхом размазал, потом не соскребли.

Ему ответили дружным смехом, и первый голос возмутился:

— В нем один жир! Еле брюхо носит, того гляди, родит кабанчика!

— И своей грудью вскормит, — подхватил третий голос под хохот товарищей. — Грудь-то поболе, чем у супружницы будет!

Из-за деревьев выехал незнакомый всадник и остановился посреди дороги, перегородив дорогу отряду. Ратники замолчали, вглядываясь в незнакомца.

— Эй, чего встал?! — крикнул кучер. — Отойди с дороги, не видишь, высокородный риор едет!

— Кто такой и что тебе на…

Вопрос старшины оборвался и утонул в бульканье. Он изумленно моргнул и сполз под копыта своей лошади, шея ратника была пробита стрелой насквозь. Следом упал ближайший к нему воин, за ним захрипел его товарищ. Стрелы нагоняли свои жертвы раньше, чем те успевали понять, что происходит, и вместо гнева или страха на лицах ратников одинаково читалось удивление. Никто не ожидал нападения. Никто не ждал опасности там, где ее не могло быть! И воины, еще минуту назад от души хохотавшие над шутками, умирали, не оказав ни малейшего сопротивления.

А потом всадник, перегородивший дорогу, сорвался навстречу карете.

— Ох, ты ж, — охнул кучер.

Он щелкнул кнутом, но наемник уже успел перехватить лошадей под уздцы, не позволяя им тронуться с места. Руки кучера зашарили по телу в поисках ножа, но рядом с его ногой ткнулась стрела, и он замер, ошалело вращая глазами.

— Что вам надо?! — испуганно выкрикнул смерд. — Я служу советнику Дин-Талю!

— Знаем, — хмыкнул наемник, державший лошадей.

— Слезай.

Чья-то рука ухватила кучера за плечо и, с силой дернув, скинула под ноги риора… Дин-Шамиса. Смерд, застывший на земле с открытым от изумления ртом, смотрел на смотрителя широко распахнутыми глазами. Шамис криво усмехнулся и присел на корточки. Он обхватил подбородок кучера и спросил обманчиво мягким тоном:

— Где они?

— Кто? — спросил смерд, облизав пересохшие губы.