Когда камни меняют цвет

Хмель все быстрей расползался по телу, но желаемого облегчения и забытья не приходило. Сначала это было даже приятно, когда в животе стало тепло и уютно, но потом легкая пелена дурмана сменилась тяжеловесным опьянением, и в голове помутилось. Злость, так и не исчезнувшая, всколыхнулась вязкой черной волной и заволокла сознание. Острый взор налившихся кровью глаз скользил по залу, отыскивая, на кого бы излить желчь.

Наконец в питейный зал вошла компания, состоявшая из четырех мордоворотов, и взор смотрителя Тангорской крепости остановился на них. Шамис криво ухмыльнулся и, махнув рукой разносчику, велел:

— Вина.

Теперь он следил за четырьмя громилами, продолжая накачиваться крепким пойлом. Мордовороты ни на кого не обращали внимания, они сделали заказ и углубились в разговор, должно быть, обсуждали какое-то дельце. Им не было дело до других посетителей. Только раз они обернулись на шумных наемников, но, похоже, не углядели в воинах ничего подозрительного, потому быстро потеряли интерес и больше головами по сторонам не вертели.

Риор облизал губы, обтер их ладонью и поднялся с места. Питейный зал поплыл перед глазами, и Шамис с удовлетворением отметил, что надрался знатно, почти как хотелось. Он покачнулся, но успел выставить руку и опереться на стол. Смотритель вытащил из кармана монеты, кинул их к пустым кувшинам и отлепился от опоры.

— Ух, — выдохнул риор, когда его повело в сторону. Затем покачал головой и усмехнулся. To, что надо!

Однако его снова качнуло, и Шамис, упав на соседний стол, снес с него посуду.

— Эй… — подал голос какой-то смерд, но высокородный, оглядев его злым взглядом, отмахнулся:

— Прочь.

Смерд связываться с пьяным риором не стал. Наемники обернулись на звон посуды, увидели своего нанимателя и переглянулись. Плешивый приподнялся, но старшина приказал:

— Не лезь. Его жрут твари Архона. Вот пусть им и подавятся, мы влезать не станем, пока ему не нужна наша помощь.

— Верно, — кивнул рыжий. — Страшный он.

— Угу, изверг, — согласно кивнул коренастый наемник с вздернутым носом и жидкой светлой бородой. — Аж дрожь берет, как его взгляд на той дороге вспомню, когда кучера допрашивал. Будто и не человек вовсе.

— Точно, — подхватил его товарищ. — Ну, ладно глотку вспороть, ну морду набить, когда допрашиваешь, ну ножичком поиграть, запугивая, но так вот резать… Бр-р.

— Кто бы ни был, а деньги платит исправно, — пожал плечами старшина. Он снова посмотрел на риора, неожиданно твердо прошедшего мимо них, и добавил: — Не лезем, но приглядываем.

Дин-Шамису было плевать на то, что о нем думают наемники. Они свои обязательства выполняли, а большего от них и не требовалось. Риор остановил взор на громилах, но они на него внимания не обращали. Смотритель прищурился. Он поравнялся со столом городского отребья, едва заметно ухмыльнулся и качнулся на их стол, отвесив одному из разбойников оплеуху.

— Что за дрянь?! — взревел обиженный мордоворот, но, разглядев риора, закончил ворчливо: — Осторожней надо, высокородный.

— Ты что-то сказал? — на громиле остановился взгляд мутноватых глаз.

Со своего места поднялся второй разбойник:

— Идите с миром, высокородный риор, мы вам дурного не делали.

Шамис перевел на говорившего взгляд и прищурился:

— Указываешь мне, пес?

Громила поднялся на ноги, но не спешил ругаться со знатным посетителем. Это могло обернуться встречей с городской стражей, да и вряд ли риор был один. Мужчина бросил настороженный взгляд на наемников. Те вроде бы продолжали болтать о своем, разливали наливку, но наметанный глаз разбойника уловил короткие взгляды, которые метал в их сторону то один воин, то другой. Значит, они были с риором, и если тот совсем распояшется, то десять вооруженных человек встанут ему на подмогу.

— Высокородный риор, нам не нужны неприятности, — подняв руки, произнес мордоворот. — Шли бы вы почивать, вон, как вас разморило, на ногах не стоите.

Шамис не снизошел до ответа. Он ударил снизу, и тяжелый кулак влетел разбойнику в солнечное сплетение. Тот задохнулся, согнулся, схватившись за живот, и на спину ему обрушились стиснутые воедино руки смотрителя. Риор добил упавшего громилу ногой по голове и осклабился, когда трое оставшихся разбойников вскочили с мест.

— Вы что же такое творите? — попытался достучаться до высокородного задиры еще один мордоворот. — Мы слова вам не сказали дурного, чего привязались?

— Хамишь, сволота? — с любопытством спросил Шамис, уперев ладонь в поверхность стола, но не рассчитал и поставил ее на край.

Ладонь соскользнула, а вслед за ней и сам смотритель. Упав на одно колено, он грязно выругался. А в следующее мгновение раздался издевательский смех. Головорез, сверливший до этого Дин-Шамиса взглядом исподлобья, не скрываясь, потешался над высокородным риором. Его товарищ ткнул насмешника кулаком в плечо, но громила только пренебрежительно хмыкнул и упал обратно на стул.

— Вина! — крикнул он, демонстративно не обращая внимания на смотрителя, поднявшегося с места.