Когда камни меняют цвет

Утро последнего дня их короткого путешествия лейра Дорин встретила у окна, где просидела с того мгновения, как ее спутник, спаситель и похититель заснул после упоительных ласк, которые он дарил женщине с отчаянным пылом и нежностью. Но как только дыхание его выровнялось, и рука, обнимавшая Ирэйн, стала тяжелой, она выбралась из уютных объятий, закуталась в дорожный плащ и села у окошка очередного крестьянского дома, куда их маленький отряд свернул сразу после Малса.

Впрочем, в Малс они заглянули ненадолго. Там Тиен купил простенькую карету, опасаясь, что, узнав Ирэйн, ворота им не откроют, могут и схватить всех, включая риора, пока ни придет лиори и ни скажет, что делать с пленниками. А вот в карету заглядывать не станут, потому что она въезжает вместе с советником и с его поручительства. Это решение было принято заведомо, еще тогда, когда беглецы покинули Тангорскую крепость. Вместе с каретой советник купил и лошадь. Так что последняя часть путешествия для женщин должна была пройти с большим удобством, чем прежде.

Пересчитав оставшиеся деньги, Тиен отвел Ирэйн к портновской лавке. Они успели как раз к ее закрытию, когда с внутренней стороны лязгнул засов. Дин-Таль не стал расстраиваться и опускать руки. Он грохнул кулаком в дверь и гаркнул:

— Открывай, сволота!

Гонор и угроза в голосе сорвали перед высокородными посетителями все засовы, и вскоре они уже рассматривали готовое платье. Советник хотел, чтобы его лейра предстала взору лиори не бродяжкой, а благородной дамой, коей и была рождена. Ирэйн к этой затее отнеслась скептически.

— Не в моем положении являться к госпоже в дорогом платье, риор Дин-Таль, — напоминал ему беглянка.

— Я верю в благополучный исход…

— Вы сильно забегаете вперед в вашей вере, — остановила его женщина. — Вы вдруг ослепли, Тиен…

— Тому есть причина, — улыбнулся риор.

— Полноте, — смущенно потупилась Ирэйн и велела хозяину лавки: — Принести платья менее броские и дорогие. Лучше серого или темного цвета. Без отделки и кружев. Лучше вдовье. В конце концов, я вдова, а не невеста.

Дин-Таль поджал губы, вдруг осознав, что ему неприятно упоминание бывшего замужества. To, что ревнует к покойнику, он уже понял. Поначалу удивился, когда обнаружил, что поминание в разговоре Лотта Дин-Дорина вызывает раздражение. Даже не столько упоминание, сколько та теплота, с которой говорила о нем Ирэйн. «Лотт рассказывал…», «Лотт считал…», «Лотт бы согласился с вами, он думал также…». Лейра Дорин не говорила о муже ежечасно, только когда приходилось к слову, но чем дольше они ехали, тем сильней становилось раздражение. А когда риор понял, что неравнодушен к узнице, то и недовольство упоминанием женщиной покойного супруга стало понятно — ревность. Понимал, что это глупо, но продолжал ревновать. Правда, пытался справиться с этим бессмысленным чувством.

— Ты даже сейчас не можешь забыть о муже? — недовольно спросил он на одной из последних остановок на отдых, когда они удалились от остальных и перемежали беседу поцелуями.

— Только не говори о нем дурно, — взмолилась Ирэйн. — Он был благороднейшим человеком. Лотт всегда был добр и заботлив со мной. И он стал моим первым другом. Мой покойный супруг всегда будет мне дорог.

— А я?

— Ты мое наваждение, — немного грустно улыбнулась тогда лейра. — Или проклятие. Кто знает?

А в лавке и вовсе напомнила, что они всего лишь любовники, и единственный мужчина, которого женщина продолжает считать своим — это покойный муж. Однако Ирэйн не заметила того, как помрачнел Тиен, а он быстро спрятал свое недовольство, не желая расстраивать Ирэйн. И с ее выбором спорить не стал, потому что лейра рассудила верно. Вряд ли Альвия поверит в раскаяние родственницы, если она явится в Борг в богатом наряде. Нет, она права, а он попросту начал забывать, что впереди самое сложное испытание, и придется вырывать у лиори право именно на эту женщину, потому что другой советник уже не хотел. Побеги дали корни, как и предрекал чародей.

И сейчас унылое вдовье платье пепельного цвета висело на спинке стула, ожидая, когда хозяйка наденет его. Лейра зябко поежилась и плотней запахнула плащ. Она обернулась, посмотрела на спавшего риора и залюбовалась им.

— Мой возлюбленный, — прошептала женщина. — Тиен…

Словно услышав ее, советник открыл глаза. Он короткое мгновение разглядывал потолок, после повернулся туда, где должна была спать Ирэйн, и порывисто сел, не найдя ее на кровати. Немного шальной со сна взгляд прошелся по комнатушке, отданной знатной паре хозяевами дома.

— Доброе утро, — улыбнулась ему пропажа.

Риор выдохнул и поднялся с кровати, не стесняясь своей наготы.

— Здесь уютней, чем у меня под боком? — спросил Тиен, подходя к лейре. — Или я слишком громко храпел?

— Ты не храпишь, — ответила она. — Просто… не спалось.

— Волнуешься, — понял советник. Он присел на корточки и взял Ирэйн за руки. — Все будет хорошо, — в который уже раз повторил Дин-Таль.

Он поцеловал сначала одну ладонь лейры, затем вторую и распрямился, потянув ее за собой.