Когда кончаются игры

Кай не просто видит Барса с простреленной головой, залитый кровью пол и разрезанного Тима. Кай в этот момент знает их настолько, будто это именно он их собирал, спасал. Как никто другой осознает и тот перелом, когда Акросс чуть всех не предал сбежав от команды, перенимает его страх перед Легионом и в обратном порядке — страх перед взрослыми с бритыми головами и в черных кожанках. И Кай уже не может остановится, впитывает отрицательное и положительное. Будто большой ложкой загребает память Акросса со всеми яркими ощущениями, осознаниями, событиями. Напрочь выпадает из реальности и когда вновь выныривает в настоящее — понимает, что его отбросило и он лежит, скрючившись, как побитый, на холодном полу. Акросс уже стоит на ногах — не такой спокойный, совершенно белый, с блуждающим взглядом, будто действия Кая прорвали плотину. И Кая обдает реальным ужасом от мысли, что сейчас Акросс поймет, что враг сделал.

Кай никогда не спрашивал, понимали ли люди, на которых он применял эту способность, что он был у них в голове. На долгие секунды в комнате застывает все — Гранит на полпути на подмогу, Мей в дверях и Гидра у стены, тем более сам Кай, теперь боящийся шелохнуться. Он чувствует себя бумажным конвертом, переполненным водой, готовой вот-вот прорваться, и эта вода — чужие воспоминания, опаснее тротила. И в этом замершем мире движется только Акросс — дышит тяжело, не выпрямляется, стоя в этой нелепой позе, словно то, что бездвижно, он не видит. Но взгляд его проясняется, глазами он находит Кая, и это отзывается неприятной дрожью где-то в желудке.

— Ты видел, — в остановившемся мире произносит Акросс ту самую фразу, которая должна его запустить, и стрелка часов снова идет на следующий круг, в мир возвращается движение. Одновременно с этим Кая с новой силой охватывает ужас. Это чувство будто преследовало его все эти годы и нашло только теперь, проползло за ним из детства.

Пока остальные еще не осознали, что произошло, Акросс забирает нож у остолбеневшей Мей и возвращается к Каю в три уверенных железных шага.

— … да ладно, нравился же?

— Это было в школе. В школе мы все мелкие, глупые и нам нравятся…

— Саш?..

— Я… — начинает он неуверенно, обнаружив себя остановившимся за несколько метров от спутниц. — Сегодня не получится, в общем. Кажется, я дома воду не отключил… Вчера ее не было, и если кран еще отвернут… — не глядя на тех, кому врет, он обходит их, по обочине. — Там, наверное, целый потоп. Надо проверить. Простите, только вспомнил.

Возможно, теперь все выглядит вполне правдоподобно. Даже когда отойдя на несколько шагов он срывается на бег. Бежать до квартиры по пересеченной местности короткого пути не хватает дыхания. Даже до своего этажа приходится ехать на лифте, хотя и привык пешком подниматься. Первым делом он заглядывает в комнату матери, убедиться, что ее нет. Потом проверяет кухню, там опустошает стакан воды, и, оставив его в мойке, запирается в своей комнате. Несколько минут сидит на стуле, глядя на задернутые занавески, крутит по столешнице деревянный карандаш. Наконец, решившись, Кай выдыхает, откидывается на спинку стула и, подхватив со стола карандаш, сжимает его в зубах, прежде чем вернуться в игру.

Теперь он запускает время, и единственное, что успевает сделать перед ударом лезвия в предплечье левой руки — это подняться на ноги.

Кай пытается защититься, все еще удержать это на уровне драки, а не простого избиения, но с раненной рукой и против Акросса, у которого окончательно отказали тормоза, не получается. Единственный успех — отобрать нож, ручка его тут же выскальзывает из пальцев, и Кай осознает, что скользкие они из-за крови. В этом вихре он не особо разбирается, где именно остальные люди — они будто исчезают из комнаты, даже голосов ничьих не слышно, кроме звона в ушах и собственного дыхания. Отобранный нож выходит боком — пока Кай пытается разглядеть в этой мешанине цветных пятен кроме Акросса еще и Гидру, его противник перехватывает его одной рукой за ворот рубашки и, будто в голливудских боевиках, швыряет в выключенные экраны так, что они разбиваются.

Это оказывается последней каплей — можно сказать, что тело Кая начинает терять сознание, хотя на самом деле оно пытается спастись в реальности, где ему не будет больно. Как телевизионный сигнал в плохую погоду — Кая постоянно выключает из игры, но в промежутках между возвращениями он слышит голоса Хаски и Дроида.

Глава 10

Саше одиннадцать.