Когда ласточки кружат над домами

Знаете, мы живем во время поистине великих возможностей, которые обречены оставаться нереализованными из-за извечного людского страха и снобизма. Что сказали бы мореходы, что умирали от цинги за долгие месяцы плавания, или стони кочевников, что тащили свои пожитки по несколько месяцев, увидь они самолет? Уж точно бы не стали жаловаться на неудобные кресла, на недостаточно вкусный обед, или плач ребенка в другом конце самолета. Они упали бы на колени, и благодарили бы Бога, за эту чудесную машину, что поднимает их на десять тысяч метров ввысь, и всего за семь с половиной часов проделывает путь в 5400 километров. Мы же, современные люди, не видим рукотворного чуда, и совершенно не ценим дары, которые оставили нам задранные волками и утонувшие в морской пучине предки.

В тот момент, когда за иллюминатором земля все быстрее отдалялась от нас, а города превращались в маленькие огоньки, мне так хотелось вскричать: «Да что же с вами всеми такое? Прямо сейчас сто пятьдесят тонн металла и пластика поднимается в небо, только потому что им так велел ЧЕЛОВЕК», — но пассажиры лишь недовольствовали, открывая бутылочки из дьюти фри, и раскладывая свои кресла, негодуя о том, что конструкторы не могли дать им дополнительные двадцать сантиметром для ног.

Тогда я повернулся к Кристине и сказал:

— Похоже, мы совсем забыли, о том насколько велики привычные для нас вещи.

— А мне кажется это нормально, — возразила моя жена. — Прогресс не стоит на месте, и человеческие желания тоже. В конце концов, если бы не наше непомерное стремление получать и потреблять, не было бы и этого самолета.

— Зато представь, как был бы прекрасен наш мир, если бы каждый день выходя из дома, человек видел бы сотни чудес, а не привычные для всех вещи.

— Кажется я понимаю, о чем ты, — она вдруг оживилась и указала пальцем в иллюминатор. — Смотри сколько огней. Наверное, какой-то город. Как думаешь, что это?

— Самара? — не уверено предположил я — Может быть Саратов… А может мы уже над Казахстаном. Сколько мы уже летим?

— Два с половиной часа.

— Наверное, уже над Казахстаном.

— Я попробую заснуть, — протянула Кристина устало. — Если честно, у меня уже нет сил.

— Конечно, милая, — отозвался я тихо.

Кристина натянула на глаза маску для сна, и сказав напоследок: «Люблю тебя», — откинулась на спинку кресла. Я же остался смотреть, как облака плывут под самолетом, и как игриво подмигивает луна, что казалось, была вровень с нами.

Вскоре в салоне погасили свет, я выпил немного виски, чтобы избавится от перевозбуждения и попытался заснуть. Но стоило мне только задремать, как какой-то пьяный недоумок устроил дебош, и начал громко орать на стюарда, пытаясь его ударить. А бедолага стюард не имел права тронуть его даже защищаясь.

Я очень устал и был зол, поэтому уже через пару минут решил встать и помочь стюарду, но как только я выбрался в проход за дебошира уже принялся другой пассажир, который отправил его смотреть цветные сны великолепным правым хуком. Я вернулся в свое кресло, и наконец-то смог крепко заснуть.

Да благословит Господь руку этого незнакомца.

Глава 6

В Гоа мы прибыли в пять тридцать утра. И стоило нам сойти на трап, как тут же на нас обрушилась жара и влажность, словно мы зашли в турецкую баню. Я будто бы был во сне — смотрел на индийцев, что кружили вокруг самолета, и все никак не мог осознать, где нахожусь. Я был так далеко от дома. И здесь вся моя жизнь не имела значения, ведь в этой стране, навряд ли кто-либо понял бы, мой серый северный разум, да и наверное не стал бы даже пытаться. Я вдруг отчетливо осознал одну простую мысль, что перевернула все внутри меня, и я сказал про себя: «Вот ты и в Индии парень. В стране бодхисатв и аскетов, так прекрати же все мерить своим европейским умом», — и мне все казалось, что вот-вот я проснусь в своей спальне.

Следующий час мы провели на паспортном контроле. И там меня ждало первое откровение Индии, несмотря на долгие годы колонизации, этот народ так и не научился говорить по-английски. Подходя к смуглой женщине в синей рубашке, я старался припомнить все уроки в школе и университете, и приблизившись к ней я объявил:

— Доброе утро, мадам. Если честно, это мой первый полет. Прежде, я никогда не проходил паспортный контроль. Не могли бы вы объяснить мне, что именно я должен делать.

Но женщина в синей рубашке лишь уставилась на меня в недоумении, и сказала с каким-то невообразимым акцентом:

— Паспорт. Бланк. Я буду делать ваши пальцы.

Ну или по крайней мере что-то подобное, ведь если честно, мне понадобилось два дня, чтобы хоть немного начать понимать индийский-английский.