Когда ласточки кружат над домами

Когда мы прибыли в Орел, я выскочил из вагона чтобы снова мельком взглянуть на этот город, в котором я когда-то провел самые тоскливые шесть недель в моей жизни. Было это осенью 2012го, когда я только забросил университет. У меня почти не было денег, и мне предложили неплохую работу в этом городе, в закусочной, чье название я не буду озвучивать. Тогда меня ничего не держало, и я, не раздумывая согласился. Получил в конторе билет на поезд, собрал вещи и поехал в Орел. Поселили меня в какой-то облезлой гостинице, напротив городской тюрьмы, с одной ванной в коридоре, в четырехместном номере, где со мной должны были жить еще трое парней из Курска, но они так и не появились, и все полтора месяца номер был полностью в моем распоряжении.

В первую неделю все было потрясающе. После работы, я шел гулять по городу прекрасными сентябрьскими вечерами. От гостиницы вниз, к площади и городскому театру, оттуда на чудную пешеходную улочку, вымощенную брусчаткой, где одно за другим стояли кафе со столиками на улице, как во французских фильмах. Там я пил черный кофе, съедал пару вкуснейших сэндвичей с ветчиной и оливками, и двигал дальше, по мосту, мимо бара, где собирались все местные безумцы, к площади на которой громоздился бронзовый всадник, посреди дорогих бутиков и городского трафика. Выкуривал сигарету и шел в английский паб, через три улицы, где выпивал пинту стаута и уже затемно возвращался в гостиницу. А там, в полумраке затянутого сигаретным дымом номера, возился со своими блокнотами, в которых писал несвязные рассказы и отправлял их моему бывшему другу, который всегда их хвалил, толи из-за личной симпатии ко мне, толи из-за страха меня обидеть.

Но вскоре, по закусочной разлетелась новость о том, что кто-то стянул из деньги из кассы, а поскольку тогда я являл собой весьма подозрительного типа с татуировками на руках, все подозрения пали на меня. Мне было чертовски обидно, ведь я был весьма ответственным работником.

Уже следующим утром директор закусочной вызвал меня в свой кабинет, где, угрожая полицией, требовал, чтобы я во всем признался, но я лишь послал его к черту. А он, стоит сказать, был на редкость не приятным типом, помешанным на власти, и мою дерзость воспринял за личное оскорбление. Доказать он ничего конечно же не смог, но это не помешало ему сократить мне количество смен, и ставить на самые грязные работы. И я застрял в этом городе, ведь согласно бумагам, которые я подписал, я не мог уехать раньше середины октября, в противном случае они могли не платить мне командировочные. И даже когда через две недели выяснилось, что деньги украл один из менеджеров, мое положение ничуть не изменилось.

Но все это было так давно… Теперь в этот город приехал весьма приличный мужчина, в котором навряд ли кто-то узнал бы того худощавого парнишку, что носился всюду со шваброй. А появись я в той закусочной, не встретил бы там колких взглядов, и обращались бы ко мне на «вы», со всеми почестями, которые так любят представители среднего класса.

Вернувшись в поезд, я рассказал эту историю Кристине, на что она ответила:

— А я никогда не видела в тебе опасности.

— Неужели?

— Мне ты показался очень милым и добрым, — она положила голову мне на плечо, — Просто они не знали тебя так как я.

Порой мне казалось, что Кристина слишком идеализировала меня, гораздо больше, чем я того заслуживал. Но она любила меня, и лишь это было важно. И мне было все равно, по какой причине эта великолепная девушка согласилась выйти за такого чудака как я. Ведь я давно уже понял одну чертовски важную вещь — если ты счастлив, просто наслаждайся этим, а не трать время на поиск причин. Она просто любила меня — и это было прекрасно.

Глава 4

В Москву мы прибыли в половине третьего. Я позвонил своей старой подруге, Алине Замятиной, которая всюду носилась с нами в студенческие годы, а потом перебралась в Москву и осела там. Прошлым летом, мы с Кристиной приезжали навестить ее, и даже прожили несколько дней в ее старой квартирке в Печатниках, которую она делила с каким-то парнем из Петербурга. Замятина занималась тем же, что и в годы нашей дружбы — бары, концерты и безумные ночи в компании московских отпетых гуляк, с налетом псевдо интеллектуальности, что навечно застряли в бунтующем 2012-ом или вечно пьяном 2007-ом. И наверное пять лет назад я бы крепко закрутился с ее новыми знакомыми, но тогда, меня это уже мало интересовало, то ли от того, что большинству из них уже было без малого тридцать, а вели они себя как дети, то ли от того, что я стал слишком квадратным. В любом случае, тем летом стало ясно, что моей дружбе с Замятиной пришел конец. В день нашего отлета мы так и не встретились, поскольку Алина не ответила на звонок.

Уже через час, мы с Кристиной нырнули в метрополитен, и поехали к аэроэкспрессу, который довез нас до аэропорта.

Глава 5