Когда любовь соперница у смерти

И немного подумав, спросила, нужно ей идти к Прилепову или нет.

– Говорю же, не до вас ему… – сдался Серега. И косо глянул на меня. – Этот подслушивал, о чем они там говорят. Ходит тут, шатается, в подвал его надо, не место ему здесь.

– А это Давид Юльевич пусть решает, кому место, а кому нет.

– Ну, потом выпустим, если что… Давай, пошел!

Серега ткнул меня в спину стволом автомата, но Ольга перегородила нам путь к выходу.

– А я сказала, никуда он не пойдет!

– Босс мне потом спасибо скажет.

– А если я ему скажу? – спросила она с таким видом, с каким выкладывают на стол козырную карту. – Ты знаешь, о чем я могу ему сказать.

– Ольга, ну чего вы? Я же как лучше хотел, – смутился парень. – Сами потом жалеть будете, если этот с цепи сорвется.

Он снова ткнул меня стволом автомата, но не для того, чтобы я продолжал путь. Просто хотел сделать мне больно, и это, надо сказать, ему вполне удалось. Дульный компенсатор у автомата острый, и когда он под тяжестью оружия впился в точку под правой лопаткой, мне пришлось сжать губы, чтобы сдержать стон.

– Когда Давид Юльевич скажет, тогда за ним и придешь. А пока попрошу освободить помещение!

– Ну, смотри!

Серега вспылил, но требование женщины исполнил – забрав с собой бледнолицего, вышел во двор.

– Круто вы с ним! – сказал я с поощрительно-признательной улыбкой.

– С ними по-другому нельзя, иначе на голову сядут, – снисходительно и холодно глянула на меня женщина.

– Чем-то вы напугали Серегу, – осторожно заметил я.

– Чем? – хлестко спросила Ольга.

– Что-то вы знаете о нем такое, чего не должен знать Прилепов.

– О чем это вы? – Ни одна черточка не дрогнула на ее лице, но щеки стыдливо зарумянились.

– Ну, женщина вы красивая… – польстил я.

– И что дальше?

– Серега любит красивых женщин. Однажды мы с ним даже подрались. Он приставал к моей девушке, это мне, само собой, не понравилось… Он и к вам, наверное, приставал…

– Ну что вы все время лезете не в свои дела? – окончательно смутилась и раскраснелась женщина.

– Работа у меня такая тараканья, во все щели приходится лезть. Потому что преступники по щелям прячутся.

– Какие преступники? – заламывая руки, нервно вопросила женщина.

– Ольга, давайте не будем делать из меня дурака. И вы сами не будьте дурой. Давид Юльевич знает, что его сын убил, как минимум, трех человек. И вам об этом рассказал… Можете со мной не соглашаться, но я-то знаю, что вы в курсе. И знаете, какая опасность угрожает именно вам. Гарик может зарубить вас!

– Хватит! – предобморочно закатив глаза, потребовала она.

– И Серега хорош. Он у меня на глазах человека убил, причем своего друга… И он, и Гарик – это очень опасные люди. Пока они здесь, вы не сможете жить спокойно.

– Я вас умоляю, оставьте меня в покое!

Ольга обессиленно приложила руку к груди, но это меня не остановило.

– Вы должны мне помочь.

– Я сейчас позову людей, и вас отведут в подвал.

– Что ж, пусть отводят, – кивнул я. – Но тогда вас некому будет защитить…

– Как же вы мне все надоели! – голосом, похожим на стон, протянула женщина и, разочарованно махнув на меня рукой, скрылась в своей комнате.

Но я недолго оставался в одиночестве. Сначала ко мне спустился Давид Юльевич, а потом появился Серега. Он шепнул что-то на ухо своему боссу, и тот, свирепо глянув на меня, распорядился отвести меня в подвал.

Глава 16

Мне приходилось париться в бане. Но чтобы под баней!.. Я изнывал от жары в сырой духоте подвального отсека, потолком и железобетонными стенами отгороженного от внешнего мира. Здесь не было ни окошка, ни вытяжки, воздух поступал только через щель между полом и тяжелой железной дверью, взломать которую не было никакой возможности.

И потолок здесь был таким низким, что порой казалось, будто он не стоит на месте, а с каждой минутой опускается все ниже и ниже. Но смотрел я на него не только поэтому. Лежа на кушетке, я рассматривал чьей-то небрежной рукой вычерченную схему – кривые линии образовывали контуры сооружений, заполняли их помещениями, соединенными меж собой коридорами и проходами. Более того, эти постройки соединялись меж собой жирно выделенными ходами… Видно, я был не первым узником в этом погребе, и кто-то из моих предшественников сходил от безделья с ума, фантазировал, вычерчивая эти несуразные, как мне казалось, замки. У меня и у самого от жары в голове плавились предохранители, и будь чем рисовать, я бы, пожалуй, взялся за такое бестолковое творчество. Хоть какое-то, но занятие. А так мне приходилось рассматривать схемы, мысленно бродить по коридорам, заходить в помещения, непонятно какого назначения. Видно, автор этой отсебятины и сам не знал, что и для чего нужно, иначе бы он ввел какие-то обозначения или хотя бы пронумеровал сооружения и отсеки в них…