Когда луна окрасится в алый

– Война в стране закончилась, ками спокойны, вот люди и наслаждаются праздником, – мирно ответил Йосинори.

– Война в стране… – пробормотала Аямэ. – Уверена, это противостояние ками так повлияло на людей, а потому и начались сражения за власть. Даже занятно, что победили Небеса, а власть императора рухнула окончательно.

Йосинори тихо хмыкнул. Когда он возвращал императору Кусанаги, правитель не произнес ни слова. Но взгляд, которым он одарил Йосинори, тяжелый и хмурый, свидетельствовал о том, насколько недоволен император сложившейся ситуацией. Боги подтвердили свою власть. Но император, потомок Аматэрасу, пал.

Мико торопились обратно в храм на торжество в честь Обона, а некоторые готовились к исполнению бон одори.

Аямэ и Йосинори пересеклись с оммёдзи, уже пятым за этот день. Все они были обязаны рассредоточиться по Хэйану и следить за порядком. Никто не хотел вновь столкнуться с полчищами демонов.

– Сейчас вернусь, – сказала Аямэ, хмуро всматриваясь куда-то в толпу. Йосинори проследил за ее взглядом, но не увидел никого знакомого, так что просто кивнул.

Она нырнула в самую гущу людей и растворилась в ней, проворно маневрируя среди мужчин и женщин, обходя замерших у прилавков родителей с детьми и пошатывающихся, как иссохшие деревья на ветру, беседующих стариков. Аямэ должна была выделяться на фоне ярко разодетых горожан в своем форменном темном одеянии оммёдзи, но низкий рост позволил ей быстро исчезнуть из поля зрения Йосинори.

Ей не могло показаться. Иссиня-черная макушка с короткими волосами, что напоминали оперение, мелькнула в толпе и исчезла, чтобы через мгновение появиться у прилавка, что стоял на углу улицы. Аямэ поспешила пересечь дорогу, лавируя между людьми и едва сдерживаясь, чтобы не расталкивать толпу локтями. Преследуемая фигура исчезла в ближайшем проулке, и Аямэ нырнула за ней.

Проулок был шире трех сяку, но Карасу-тэнгу, что стоял на другом его конце, занимал его от края до края. Угольные крылья за спиной были сложены, и казалось, что им все равно не хватает места.

– Ты долго, – грубо заявила Аямэ, крепче сжимая рукоять танто и исподлобья глядя на ёкая. – Обещал Йосинори сообщать о состоянии Генко-сан, но не появился ни разу за весь год.

– Я обещал проследить за ней, но не отчитываться перед человеком, – спокойно ответил Карасу-тэнгу и снял маску. Разноцветные глаза осмотрели Аямэ с головы и до ног, а после вернулись к упрямо поджатым губам и насупленным бровям.

Аямэ недовольно фыркнула и с вызовом вскинула подбородок, ожидая нападки, но вместо этого тэнгу продолжал рассматривать ее и более ничего.

– Почему ты здесь? – не выдержала в итоге она.

– Я один из вестников ками. Боги намерены снизойти на землю во время бон одори; я прилетел, чтобы убедиться, что ничто не испортит празднование в этот раз и что ками ничего не угрожает.

Они замолчали, не сводя глаз друг с друга, но в этот раз первой заговорила не Аямэ.

– Спрашивай.

– Откуда ты знаешь меня? Во время первого нападения Кагасе-о ты словно узнал меня, на Хякки яко упомянул о моем детстве, и вот теперь я хочу узнать, что это было.

Карасу-тэнгу молчал, только отвел взгляд, глубоко задумавшись. На лишенном признаков старения лице появилась складка – глубокая борозда между нахмуренными бровями, – а губы сжались в тонкую линию. Тишина была недолгой и на удивление не давила, поэтому Аямэ терпеливо ждала.

– Как бы я ни думал, но сказать правду кажется наиболее разумным… – в итоге произнес тэнгу, и Аямэ подавила желание возмущенно вскрикнуть. Разумеется, правда была разумнее!

– Так в чем дело?

– Впервые мы встретились в день смерти твоей сестры.

Она ожидала чего-угодно, но не этого. Аямэ даже не знала, как следует отреагировать на подобное заявление, что ей думать об этом. Он помогал тем они? Молча наблюдал за тем, как разрывают на части Рэн?

– Что ты там делал?

Последний вопрос она, вероятно, задала вслух, потому что Карасу-тэнгу ответил на него:

– Ты же не думала, что маленькая девочка, пусть даже и владеющая крупицей благодати Сусаноо-но Микото, способна убить трех демонов?

– Что?..

Он немигающим взглядом смотрел на Аямэ, а она недоверчиво пялилась на него. Рассеянно качая головой, пыталась найти ответ, возразить, но логика не позволила. Всю свою сознательную жизнь она считала, что в тот день ее питали злость и ярость. Но сейчас, услышав вопрос Карасу-тэнгу, она не могла не задуматься о том дне.

Ее нашли возле сестры – она прижимала к себе хрупкое изломанное тело, вопила, рыдала и источала ки такой силы, что взрослые и опытные оммёдзи не могли к ней приблизиться. А еще была отмечена. На ее теле, над сердцем и точно под ключицей, стояло клеймо, хотя никто так и не понял, какому из богов оно принадлежало. Старейшины клана впали в восторг: и без того обещанную ками дочь главы наградили меткой за ее способности; и с тех пор она только и делала, что становилась сильнее, пока в итоге не оказалась второй по могуществу после Йосинори.

– Ты отметил меня…