Когда луна окрасится в алый

Когда он все же добрался до окраины города, то понял, что опоздал. Атмосфера была пугающей и угнетающей, ки буквально давила своей силой, и окажись на месте Йосинори кто-то другой, он бы не рискнул приблизиться к месту происшествия, а может, и не смог бы.

В значительном отдалении от ветхих домов – в трехстах шагах, если двигаться вглубь леса, – стояла Аямэ и с видом собственного превосходства смотрела на развернувшуюся перед ней сцену. На земле, катаясь из стороны в сторону и безуспешно пытаясь отбиться от крупного сикигами, находился они. Совсем молодой – на голове только показались рога, – но уже пожелавший напасть на людей. Однако место он выбрал неудачное. Все знали, что в Хэйане находится Бюро оммёдо, не говоря уже о десятках храмов с по-настоящему сильными каннуси, способными изгнать практически любого демона.

Сверху на они напал сикигами-ястреб, яростно вскрикнув, и демон заревел в ответ, лишенный одного глаза. В это время второй из призванных духов, от которого прежде пытался избавиться демон, наконец, смог добраться до своего противника.

Йосинори поморщился. Жестокость, на его взгляд, была излишней.

– Ты стал слишком мягким, брат. И из-за кого? Неужели из-за кицунэ? – Аямэ заметила выражение лица Йосинори, презрительно сморщила маленький носик, после чего перевела взгляд на стонущего перед ней они. Ёкай извивался, царапал горло до черной, как тушь, крови, но не мог избавиться от сикигами-змеи, которая все туже и туже затягивала кольца своего тела, лишая воздуха.

– А ты стала более безжалостной. – Йосинори нахмурился, но в очевидно жестокую расправу лезть не стал. Это был не его они. Не его охота. Даже если сейчас он об этом жалел, ведь приди он чуть раньше…

– Кицунэ – чудовища. Такие же ёкаи, как и этот безмозглый монстр, который верит, что если освободится от моего сикигами, то убьет меня. – Аямэ вздернула подбородок и презрительно улыбнулась. – Этот рогатый уродец думал, что сдирать кожу заживо весело. Кицунэ думают, что выпивать жизнь мужчин весело, так что…

– Ты забыла, что моя мать была кицунэ. И именно она привела меня в храм к Нобуо-сенсею, – прервал ее разглагольствования Йосинори, и Аямэ так резко закрыла рот, что клацнули зубы. – Я верю, что везде нужно искать причину поступков. И это всегда было со мной, а не только из-за кицунэ, за которой я сейчас присматриваю.

– Люди не просто так говорят…

– Люди часто говорят действительно просто так. Тебе ли не знать?

Аямэ отвернулась столь резко, что ее шея щелкнула, будто гэта ударили об пол. Или словно эту самую шею переломили. Аямэ нахмурилась, внимательно следя за сикигами, который уже почти закончил свою работу. Они едва хрипел, руки его безвольно повисли вдоль тела, глаза налились кровью, а булькающий звук из горла вырвался в последний раз, и ёкай окончательно затих.

– Даже если люди ошибаются – каждый из демонов хуже любых человеческих пересудов! – упрямо воскликнула Аямэ, и глаза ее вспыхнули от убежденности в своей правоте. – И я убью каждого, кто станет на моем пути!

Змея отползла в сторону, и они тут же судорожно втянул воздух. Существо из иного мира не могло погибнуть от удушения, но это выводило его из битвы на достаточное количество времени, чтобы можно было воспользоваться священным пламенем. Огонь охватил тело мгновенно, даруя очищение и освобождение от скверны. Сожжение не продлилось долго, и уже через несколько минут стало оглушающе тихо.

– Брат, я уважаю тебя, но вряд ли в мире есть хоть один демон или дух, которого я смогу понять и который сможет понять меня. – Аямэ гордо вскинула подбородок, с вызовом глядя на Йосинори.

Он промолчал. У каждого всегда своя правда, а навязывать кому-то собственную было совершенно неправильно, поэтому он и решил пока промолчать. Аямэ поймет, что ошибалась, вот только прийти к этому она должна сама, без чьей-либо подсказки.

– Ты закончила? Не было ли еще каких-то происшествий? – спросил Йосинори, но Аямэ только покачала головой в ответ. – Тогда пойдем. Тебе следует отдохнуть, выглядишь уставшей.

Она хотела было возмутиться, но ее прервали.

Тонкий, как звон колокольчиков, смех разнесся по лесу, заставив оммёдзи замереть и медленно, осторожно повернуться.

Пока Аямэ разбиралась с они, на ветвях деревьев появились сгустки тьмы. Они не были заметными, легко сливались с темнотой ночи, их ки едва прослеживалась, а потому никто и не обратил внимания на то, что в лесу появились зрители. Аямэ тихо выругалась и тут же достала офуда, готовая в любой момент отразить атаку. Йосинори напрягся и внимательно осмотрел появившуюся тьму.

Сгустки постоянно были в движении, словно не могли определиться, что им стоит делать, но когда стало ясно, что оммёдзи следят за ними, то успокоились и застыли, постепенно формируясь в более четкие силуэты.

– Что за мерзость?! – закричала Аямэ таким тонким голосом, который Йосинори никогда от нее не слышал.