Когда луна окрасится в алый

– Ты что-то чувствуешь? – кивнула в ответ Генко. Она позволила своим лисьим ушам показаться, дабы лучше слышать все происходящее, но посторонних звуков, как и прежде, не было.

– Только грядущую битву, – покачал головой Сора. Его рука лежала на рукояти меча, явно готовая в любой момент выхватить его из ножен и использовать в бою.

Генко вновь посмотрела на небо. Близился полдень, но тьма стояла как поздним вечером. С вершины горы уже доносились раскаты грома, но дождь никак не шел. В этом году цую настал точно в срок, но ливни оказались более обильными, чем ожидалось, что не могло не настораживать. Война людей, пропадающие боги, взбунтовавшаяся природа – слишком много негативной энергии, от которой в последующем будет избавиться сложнее, если все затянется.

– Генко. – Звук голоса Йосинори не удивил ее. Они не намеревались встречаться сегодня, но Йосинори, очевидно, тоже ощутил волнения в воздухе и сам прибыл к ней, чтобы помочь в случае необходимости.

Сора и Тетсуя бросили на него быстрые удивленные взгляды.

– Йосинори, – легко поклонилась в ответ Генко.

Сора пару раз моргнул, словно услышанное никак не укладывалось в его голове, но в итоге все же промолчал и только слегка качнул головой. Что не укрылось от глаз Генко, которая ухмыльнулась в ответ. За эти несколько недель она так часто была в компании оммёдзи, что в итоге они просто отбросили все формальности. Они общались как старые друзья, всегда находя темы для беседы и еще чаще – для дискуссий, как сходясь, так и расходясь во мнениях.

Впервые за долгое время Генко чувствовала такое единение с кем-то. Ощущения были приятными, и она не намеревалась лишать себя этого удовольствия.

Мгновение покоя нарушил оглушительный рев, из-за которого содрогнулись деревья, а птицы взмыли в воздух, пронзительно крича. Одновременно с этим на землю хлынул проливной дождь. Крупные капли просачивались сквозь листву, уменьшая и без того не слишком хороший обзор, но все знали, что выйди они за пределы леса – промокли бы до нитки за считаные мгновения. И только густота крон деревьев вокруг дома Генко спасала их от дождя.

Рев тем временем повторился уже ближе, но Генко все еще не чувствовала приближения того, кто его издавал. Задрожала земля, словно кто-то огромный несся к ним.

– Что здесь происходит? – Аямэ ворвалась в лес с началом дождя и теперь с танто наперевес стояла перед ними, гордо вскинув подбородок, будто ожидала, что ее прогонят.

Генко поджала губы, во-первых, потому, что и сама не знала ответ, во-вторых, из-за того, что знала иное – практически любое ее слово Аямэ воспримет плохо. Йосинори молчал, явно неуверенный в том, что Аямэ хочет его слышать в принципе. Сора был посторонним человеком, а Тетсуя вряд ли отчетливо понимал, что грядет, потому и ничего толкового сказать не мог.

В итоге вопрос Аямэ повис в воздухе, но казалось, что она и не стремилась услышать на него ответ, однако Генко все же заговорила:

– Это неправильно.

– О чем ты? – Йосинори приблизился к ней, почти касаясь грудью плеча, и это успокоило Генко.

– После того как сюда прибыла юки-онна, я стала внимательнее следить за… непрошеными гостями. И ни один враг не мог появиться настолько близко, чтобы мне не стало известно об этом. Только если его не пригласили те, кто знает эти земли.

Мысль была тревожной, неприятной. Она отдавала кислым запахом предательства, и Генко хотелось бы верить, что это просто ее предположение. Но интуиция, лисье чутье, опыт прожитых лет – все свидетельствовало о том, что кто-то предал ее.

Грохот становился все ближе. Слух подсказал Генко, что вторженец не один: несколько пар ног неслись сквозь лес, круша на своем пути деревья. Они падали с оглушительным скрежетом и треском. Уши Генко дернулись, когда их достиг очередной скрип. Звук был слишком неприятным, но приходилось терпеть. Сердце наполнялось тревогой: кто-то приближался, а ее хвостатых помощников не было видно и слышно. Если они пострадали…

Лисий скулеж и лай раздались с противоположной от шагов стороны. Генко вслушалась в голоса подчиненных, в их протяжный вой и ощутила, как кровь стынет в жилах.

– Мононоке…

Одного ее слова было достаточно, чтобы остальные напряглись и встревоженно переглянулись. Мононоке считались самыми сильными, жестокими и кровожадными ёкаями, существовавшими в этом мире. Агрессивные, движимые негативными эмоциями – ненавистью, завистью, жадностью, – они стремились к разрушению и полному уничтожению всего, что видели. Их было практически невозможно успокоить и устранить. Неоднократно погибали люди: сотни мирных жителей и десятки подготовленных оммёдзи. А сейчас оммёдзи было лишь двое, а еще два ёкая да Тетсуя, только недавно начавший постигать азы борьбы с демонами.

Со стороны, откуда доносились шаги мононоке, к дому Генко выскочила Коу. Ее шерсть была залита кровью. Лисица едва держалась на лапах, но упрямо мчала к своей госпоже, которая с ужасом смотрела на свою сорьо.

– Убумэ!