Когда луна окрасится в алый

Йосинори выглядел умиротворенным и собранным, как в день их первой встречи. В нем все еще теплилась злость, усыпленная покоем, окружавшим их, но не рвалась наружу, и Генко с небольшим самодовольством отметила, что сыграла в этом не последнюю роль. Постоянное присутствие рядом, их беседы, тренировки и прогулки хорошо влияли на Йосинори, приглушая боль потери.

Расслабленный лоб, высокие скулы, ресницы, что бросали длинные тени на бледные щеки, тонкий нос… Генко позволила себе мягкую и довольную улыбку, рассматривая Йосинори. Она давно не находилась в компании мужчины, с которым ее не связывало ничего, кроме дружбы, или о котором она знала практически все. Нет, Йосинори был загадкой, которую очень хотелось раскрыть, но она не спешила. Медленное получение ответов лишь будет подогревать интерес. Так какой смысл обладать всем и сразу, а после недолгой радости вернуться к скучной жизни без ощущения праздника? Генко предпочитала как можно дольше наслаждаться открытиями, которые ей еще предстоит сделать.

– У меня что-то на лице? – не открывая глаз, спросил Йосинори.

– Разумеется, нет, – улыбнулась Генко, взяла в руки свой чай, но взгляд так и не отвела. – Где твоя сестра?

– Тренирует Уэно Тетсую. Кажется, она нашла того, кто готов ее выслушать и не будет жаловаться, если во время занятий пострадает от ее рук.

– Ты только что в мягкой манере назвал свою сестру жестокой и вспыльчивой? – изогнула бровь Генко, стараясь не рассмеяться. Кто бы мог подумать, что он все же видит недостатки в этой девчонке?

– Нет. – Йосинори открыл глаза, в глубине которых затаилось веселье, и внимательно посмотрел на Генко. – Я лишь ответил на вопрос.

– Как скажешь, – кивнула она, сжав губы, только бы не расхохотаться и не испугать сосредоточенных мико.

Генко глубоко вдохнула пахнущий зеленью после дождя воздух. Цую еще не завершился, но в ближайшие пару дней ливней не стоило ожидать и можно было в полной мере насладиться хорошей погодой.

К ее сожалению, мгновения удовольствия продлились недолго. Тишину и покой заменила тревога, вновь всколыхнувшая память. Мысли Генко вернулись к Кагасе-о и его предательству. Наверное, этого стоило ожидать. Он всегда был против устоявшихся небесных правил и порядков, и это не говоря о том, что его уязвленная гордость из-за проигрыша Такэмикадзути жаждала отмщения. Кагасе-о, привыкшего к сражениям, битвам, войнам и победам в них, поражение и последующее прислуживание богу-победителю сделали еще более вспыльчивым. А невозможность ввязаться в хорошую битву копилась, чтобы в итоге вылиться в… месть? Жажду власти? Желание разжечь наибольшую войну, которую видел этот мир?

Генко не знала. Она всегда считала, что Кагасе-о нашел применение своему характеру, топя его в вине, которое распивал в юкаку, наслаждаясь там компанией юдзё, а на деле оказалось, что он просто хорошо лгал.

– Прекрати, – мягко произнес Йосинори, и Генко удивленно посмотрела на него. Неужто говорила вслух?

– Откуда знаешь, о чем думаю?

– Ты нахмурилась, как делаешь все время с тех пор, как узнала о своем друге.

– Был ли он другом? – Генко пожала плечами, вновь глядя на мико. – Все чаще я думаю о том, не было ли наше знакомство лишь способом разузнать о моих способностях и слабостях, чтобы после забрать Хоси-но-Тама.

– Постарайся успокоиться и не думать о произошедшем сейчас. Мы ничего не можем знать наверняка.

– И это то, что меня и… – Она задумалась, пытаясь подобрать слово. – Не пугает, но настораживает и тревожит. Не самые приятные чувства.

Йосинори какое-то время молчал, глядя на свой чай с нечитаемым выражением лица, глубоко погрузившись в свои мысли.

– Как ты думаешь, зачем ему лисьи жемчужины? – все же задал он вопрос, и Генко покачала головой.

– Я не знаю. Точнее, у меня есть мысли на этот счет, но я в них не уверена. – Она недовольно поджала губы, сдерживая злость. Скольких же лисиц убил Кагасе-о со своими приспешниками? – Хоси-но-Тама – сосредоточие жизни кицунэ, ее сила и мощь. Полагаю, они хотят воспользоваться ими. Тот, кто поглотит жемчужину, впитает способности ее обладательницы. И чем старше была убитая им кицунэ, тем сильнее станет тот, кто съест жемчужину.

– Значит, сила, – констатировал Йосинори.

Генко кивнула, догадываясь, о чем думает Йосинори. Его мать была сильной кицунэ, и то, что она умерла не просто из-за появления какого-то демона, стало для него грубым утешением. Это давало ему цель – не только отомстить обидчикам матери, но и забрать ее Хоси-но-Тама.

– Жемчужины нужно во что бы то ни стало забрать, – сказала Генко более яростно и напряженно, чем намеревалась. – В каждой хранится остаток души кицунэ, без него они не смогут переродиться.

– Вы перерождаетесь? – искренне удивился Йосинори. Никогда прежде он не задавался этим вопросом.

– В какой-то степени, – расплывчато ответила Генко. – Наша душа формируется столетиями, чтобы стать во многом схожей с человеческой. Если это удается, то после смерти мы можем переродиться. Не обязательно лисой или кицунэ, человеком тоже.