Когда меня ты позовешь (СИ)

Временное правительство подчинилось советам, требовавшим ареста монарха. Солдатам предлагалось организовывать советы и самим назначать угодных им командиров. Это был конец русской армии. А три дня спустя Николаю II позволили уехать в Царское село к семье, а Феликса Юсупова в это время освободили из ссылки в Ракитном и он вернулся в Петроград. Весной 1917-го многие петербуржцы бежали в свои крымские и европейские поместья.

В Крым особенно много приезжало царственных особ, так как в ту пору революция ещё не докатилась до юга России, и в Крыму было относительно безопасно. В августе стало известно, что царя отправили в Тобольск.

Король Георг V предложил принять их, но Ллойд Джордж от лица английского правительства воспротивился. Король Испании предложил то же, но царская семья отвечала: «что бы ни случилось, России мы не покинем». Но обстановка становилась все хуже и хуже. В столице был хаос неописуемый. Банды солдат и матросов ломились в дома, грабили квартиры, сплошь и рядом убивали жильцов. Город отдан был на потребу разбушевавшейся кровожадной черни. Ночью становилось ещё страшнее.

Так в своих мемуарах, Феликс Юсупов пишет: «У себя под окнами я видел жуткую сцену: матросы вели старого генерала, подгоняя его пинками и ударами приклада по голове. Старик стонал и еле ворочил ноги. На залитом кровью лице зияли две дыры вместо глаз».

Появлялись все новые и новые банды. Так одна, в которую входила морская кавалерия, головорезы, которых боялись даже большевики. С собой они всегда носили красные флаги с лозунгами: «Смерть буржуазии!», «Смерть собственникам!» и «Смерть контрреволюционерам!».

А вскоре разнеслись слухи, что царь с семьёй убиты. В мемуарах Феликс Феликсович Юсупов детально описывает это событие: «До августа 1917-го Николая с женой и детьми продержали под арестом в Царском Селе. Затем временное правительство постановило сослать их - вопреки надеждам их не в Крым, а в Сибирь, в Тобольск.

С ними же поехали, решив разделить их участь преданные им люди: фрейлина графиня Гендрикова, гофлектриса м-ль Шнейдер, гофмаршал князь Долгоруков, генерал Татищев, доктора Боткин и Деревеньков, учителя швейцарец Жильяр и англичанин Гиббс и матрос Нагорный, дядька царевича, носивший мальчика на руках, когда тот не мог ходить, и несколько верных слуг. В Тобольске узников поселили в доме тамошнего губернатора.

Люди, проходя мимо, снимали шапки, крестились, стояли под окнами. Судьба узников была решена. Приближение белой армии, сформированной в Сибири под командованием адмирала Колчака, ускорило казнь.

Двадцать четыре часа спустя расстрела царя и его семьи другая трагедия совершилась в Алапаевске, в ста пятидесяти верстах от Екатеринбурга.

Арестованные весной 1918-го, великая княгиня Елизавета Федоровна, великий князь Сергей Михайлович, князь Иван, Константин и Игорь, сын великого князя Константина князь Владимир Палей, инокиня сестра Варвара и секретарь великого князя Сергея были привезены в Алапаевск и посажены под стражу в здании школы. В октябре 1918-го их тела обнаружили в разрушенной шахте, куда узников, избив прикладами, бросили ещё живыми.

В семье Романовых были они последними жертвами большевиков. Так, в крови и прахе, окончилось правление одной из самых могущественных династий мира, более трёх столетий ведшей Россию, и возвеличившей ее, и невольно ее же и погубившей».

========== ГЛАВА XVIII ==========

Тем временем Жюли вот-вот должна была родить. За неимением хороших и опытных врачей, которых почти не осталось в Петрограде после революции, девушка вынуждена была сидеть дома и слушать указания обычных медсестер. Но, тем не менее, повитуха все же была рядом с Жюли и именно она ставила примерный срок рождения ребёнка, а также следила за питанием и физическими нагрузками.

По прогнозам той же английской повитухи Элинор, Д’Эпинье должна была родить не раньше месяца и наша танцовщица скорее этого ждала. Она также жила в особняке, который подарил ей Дмитрий, и не собиралась никуда выезжать. Просидев дома все революционные события, Жюли со страхом ждала следующих дней. Прежде всего, боялась за ребёнка.

Все общество, с которым она общалась, давно выехало за границу, и контактов девушка с ними не имела. Даже Элиза Эттель покинула Петроград, хотя и уговаривала Жюли ехать с ней, но та упрямилась и отказывалась. Ведь она ждала князя, чтобы вместе с ним уехать из Петрограда.

Узнав, что императора больше нет, а страной правят Временное правительство во главе с Александром Керенским, Д’Эпинье не знала, что ей делать. С каждым днем становилось все труднее добывать еду и медикаменты. Денег также не хватало. Единственные с кем разговаривала теперь беременная девушка, были ее служанка, несколько лакеев и повитуха Элинор. В иной раз Жюли боялась отправлять их за продуктами.

В целом, наверное, девушке нечего было бояться. Сам особняк находился на окраине Петрограда и мало кто приезжал туда. Но все-таки риск был и все боялись.