"Когда меняется имя" (СИ)

Гаррет выдохнул и потянул из кармана солонку. Умирать он пока что точно не собирался, а вот этой дуре однозначно следовало устроить повторные похороны.

Блейз, как многие итальянцы, любил острую пищу, и постный пирог с кроликом, который Гаррет раздобыл на кухне, обычно присаливал сверху. Поэтому кроме молока и пирога Гаррет попросил у домовиков еще и солонку. А про то, как соль действует на привидений, прочитал в книжке, одолженной у Теодора. В том самом трактате «О призраках и способах их изведения», который другу прислали из дома после неудачного урока с боггартом.

— Изыди, нечисть! — гаркнул Гаррет, свернув крышку солонки и щедро посыпая прозрачную тушку привидения солью.

Миртл заверещала и с хлопком испарилась. Гаррет переступил через лужу и заглянул в открывшийся проем.

— Сссссюда, говорящщщщщий, — позвала насытившаяся змея, проскальзывая в глубокую темную трубу.

Труба была довольно широкой, но выглядела запущенной и зловещей. Гаррет посидел перед ней на корточках, зажигая максимально яркий люмос, крикнул вниз, послушал эхо, потом огляделся, и тут ему стало страшно. Почему-то сразу вспомнились все любимые ужастики Дадли.

Итак, никого не предупредив, он приперся ночью в полузаброшенный женский туалет и собирается следом за змеей, которую никто, кроме него, не понимает, лезть в некую «залу», где спит таинственный царь змей. Причем не просто лезть по лестнице, а скатываться по почти вертикальному желобу без малейшего шанса вскарабкаться обратно и понятия не имея, существует ли где-то внизу другой выход. Прекрасный способ пропасть бесследно, замуровав себя навеки. Вот не идиот ли он?!

А еще в этом туалете живет наверняка разозленный его выходкой призрак очкастой дуры, которая только и мечтает отправить кого-то на тот свет, чтобы заполучить себе в компанию. Точно, идиот!

— Я поззззже приду! — прошипел он вслед змее и, накинув капюшон мантии, со всех ног помчался обратно в родные помещения Слизерина.

Вид зеленых с серебром стен и привычных удобных диванчиков почти успокоил его нервную дрожь, и в спальню Гаррет вернулся во вполне адекватном состоянии.

— Чего так долго? — сонно спросил уже переодевшийся в пижаму Блейз. — А где молоко?

— Показалось, что на повороте Филч мелькнул, вот кувшин и разбился, пока я драпал, — без зазрения совести солгал Гаррет. — Пирог будете?

Рассказывать кому-либо про свои похождения он не собирался.

И уже с утра заседал в библиотеке в поисках сведений о Локхарде.

Увы, кроме выпускного альбома 1922 года все с тем же Гилбертом Локхардом, он так ничего и не нашел и теперь сердито таращился на самодовольную физиономию гриффиндорца, думая, что же ему делать дальше.

— Ага! Ты тоже купился! — раздался у Гаррета над головой знакомый голос.

Мальчик поднял взгляд и увидел довольную Гермиону.

— Привет! Ты про что?

— Привет, — она присела рядом. — Как про что? Я о награде, обещанной редакцией «Магического еженедельника». Или будешь отрицать, что работаешь над биографией профессора Локхарда? Только это бесполезно. Перси даже в Шармбатон запрос делал в надежде на вознаграждение.

— Какое еще вознаграждение? — захлопал ресницами Гаррет.

— Ты что, правда не знаешь? — округлила глаза Гермиона. — «Магический еженедельник» печатает биографии разных знаменитых людей. Гилдерой Локхард почти единственный, чье прошлое скрыто за завесой тайны. Кто-то говорит, что здесь замешана несчастная любовь, кто-то считает, что бедняжку в молодости заобливейтили, но он сам отказывается обсуждать этот вопрос. Вот в «Магическом еженедельнике» и объявили, что за полную и документально подтвержденную биографию Гилдероя Локхарда они готовы заплатить от пятисот до тысячи галлеонов. Для Перси это сумасшедшие деньги! Но увы, из Шармбатона ему не ответили.

— Э-эээ… А почему профессор Локхард отказывается разговаривать? Чем он это объясняет? — тут Гаррет вспомнил своего крестного. — Не в Азкабане же он сидел?

— Да ты с ума сошел! — от возмущения Гермиона даже стукнула его по плечу кулачком. — Профессор Локхард настоящий герой! В прошлом году он перечислил в Мунго десять процентов от гонорара за свою последнюю книгу в качестве благотворительности. Он вообще по книге в год выпускает, такому занятому человеку некогда в тюрьме дурью маяться! Просто профессор считает, что скромность украшает мужчину и хвастаться своими достижениями — неприлично. Заметил, он даже пишет не о собственных подвигах, а про совершенно другого человека? Хотя, — тут Гермиона понизила голос, — многие из наших девочек уверены, что часть описанных событий происходила именно с ним. Иначе откуда такое знание материала?

Гаррет чуть за голову не схватился от ее рассуждений. Ну да, в Азбакане народ исключительно дурью мается, потому что им больше делать нечего. А Локхард, конечно же, сам боролся с упырями и троллями. В своей шикарной мантии.

Хотя в чем-то разговор с Гермионой оказался полезен:

— А что еще Перси разузнал?

Девочка пожала плечами: