Когда мертвые заговорят

Проморгавшись и обнаружив лестницу, я решительно стала подниматься, перешагивая за раз по две ступени. Несколько минут спустя показался десятый этаж. Увидев перед собой номер 1001, а слева – 1002, я посмотрела вправо. И тогда, отпустив перила, я бездумно, будто не подчиняясь себе, ступила на лестничную площадку и медленно направилась к чуть приоткрытой двери с табличкой 1003.

Это просто открытая дверь. Возможно, детектив Дин вернулся и забыл закрыть ее.

– Да, Кая, детектив Дин забыл запереть дверь в свою собственную квартиру.

Я посмотрела по сторонам. В конце коридора маленькое окошко, сквозь которое просачивается солнечный свет, с другой стороны квартира, откуда в глазок за мной могут следить. Я снова обратила внимание на открытую дверь и, мельком подумав о том, что человек в квартире мог слышать мои шаги и подготовиться, достала мобильный телефон и позвонила в полицию. Пять минут. До того, как приедет полиция, у меня есть максимум пять минут, чтобы выяснить, кто прячется в квартире детектива Дина.

– Кто-то прячется? Кто же это может быть? Это Леда. Это Леда Стивенсон. Называй уже вещи своими именами, ты же не какая-то сопливая девчонка, – опять послышался в голове тот же голос, так удивительно похожий на голос сержанта из военной школы.

Я достала из-за спины пистолет, и резинка штанов тут же перестала давить на живот, а в руке почувствовалась знакомая тяжесть. В случае чего смогу приложить злоумышленника оружием по голове, – отрешенно подумала я, стараясь не произносить имени Леды даже про себя.

Выставив пистолет перед собой, левой рукой я осторожно толкнула дверь и полностью превратилась в слух, обрела удивительную силу все замечать и слышать.

Скрип двери ударил по нервам, а затем я переступила порог и погрузилась в темноту. Трупный запах, с которым я была хорошо знакома, смешался с серым мраком. Так же пахла Скалларк до того, как я обнаружила ее в шкафу в подвале.

Я не хотела даже мысленно задавать вопрос «кто?», но разум уже подготовил ответ, и перед глазами всплыло серьезное лицо детектива Дина. У него всегда странно топорщились волосы, будто он никогда не расчесывался. Глаза были большими, ярко-зелеными и все время пристально глядели на меня при разговоре. У него были острые черты лица, изогнутые брови, шрам за ухом, серьезный, настойчивый голос.

Раньше. Все это было раньше.

Сейчас, лежа в собственной крови рядом с письменным столом, под которым валялся свернутый спальный мешок, детектив Дин глядел в пустоту, и его лицо было расслабленным. Волосы все еще по-глупому топорщились. Но ему уже было все равно. Потому что над ним уже давно кружили мухи, лаская гниющую кожу – на груди детектива зияла бурая, похожая на жерло вулкана, дыра, из которой вытащили сердце.

Мои плечи опали, и я опустила пистолет. Затем, едва передвигая ногами, приблизилась к распластанному на полу мужчине. С трудом. Все с трудом. Потому что вдруг ощутила тяжелую, как тонна вонючей грязи, безнадежность. Я присела перед детективом Дином на корточки и, склонившись, осторожно накрыла веки ладонью, четко осознавая: это окончательный конец. Ему было двадцать семь лет. Ни друзей. Ни животных. Девушки, наверное, тоже не было. Он пытался позаботиться о Леде Стивенсон, а она позаботилась о нем. Как и о детективе Гаррисоне. Все потому, что они узнали нечто страшное. Раскрыли ее секрет.

Я поднялась и спрятала в локте влажное от слез лицо. Мертвая Джорджи с кровавыми дорожками под носом исчезла, ее место занял детектив Дин с перерезанным горлом и засохшей кровью на рубашке. Все было в крови, и там, где должно было быть сердце, образовалась пустота.

Фуххх… – из моей груди тяжело вырывались хрипы. – Фуххх…

Мое место там, рядом с детективом Дином, – в гробу.

Как она могла, как она могла…

Какой-то звук за моей спиной разом вернул меня в реальность, и я опустила руку. Шестеренки в груди завертелись с огромной скоростью, убирая все ненужное – страх, отчаяние, предчувствие скорой смерти, – и осталась только я. Под ногами был твердый пол, а в руке – пистолет. И за спиной слышались чьи-то невесомые, но знакомые шаги.

Я обернулась, подумав, что могу напасть первой, и получила такой тяжелый, болезненный удар в голову, что отлетела к креслу рядом с книжным шкафом, сбила торшер и завалилась на пол. Письменный стол с разбросанными на нем игральными картами и детектив Дин передо мной – все исчезло. Боль на секунду ослепила и оглушила, и я почувствовала горячую и влажную кровь, когда приложила дрожащую руку к правому уху. Затем, с трудом сосредоточившись, ощупала пол в поисках оружия, но там были лишь кровавые следы, оставленные моими пальцами.

– Кая Айрленд.