Когда мертвые заговорят

Это все еще она, – лихорадочно подумал Дин. Кто бы ни был в ее теле, это всего лишь крошечная Леда Стивенсон. Дин крупнее и сильнее ее в сотни раз. У нее слабые запястья, слабая шея. Один удар быстро выведет ее из строя. А затем он вызовет «Скорую». И все решится.

– Я не трогал… тебя, – наконец произнес он, делая микроскопический шаг назад.

Дин двигался, а она (или он?) – нет. И выглядело все так, будто он (нужно было все же признаться перед собой, что Леда больше не Леда) знает, что Дину не спрятаться. Он взорвется или упадет с моста, неважно, ведь конец один – под белой простыней на месте детектива Гаррисона.

– Не трогал, – повторил Неизвестный, перекатывая слова на языке, будто пытаясь распробовать дорогое вино. – Но все равно знатно смял ее под собой.

Абсурд.

На одну долю секунды – Дин даже не успел обдумать эту идею – ему показалось, что все происходящее – это неудачный розыгрыш влюбившейся девчонки. Но лишь на долю секунды.

– Что, без своей пушки ты не мужик? – Из глаз Леды на Дина смотрело неизвестное существо. – Я говорил ей, что ты никогда не сможешь занять мое место. Но знаешь, что самое интересное?

– Что? – на выдохе спросил Дин, делая еще шаг назад. Хотя, может, он и не двигался – он всем своим естеством был сосредоточен на том, чтобы держать ситуацию под контролем.

– Это она приняла меня. – Неизвестный поцокал языком. Затем наконец-то сделал ленивый шаг вперед. Дин больше не воспринимал ее как девушку, несмотря на стройное тело, высеченное будто из фарфора, несмотря на белые растрепанные волосы; несмотря на грудь, просвечивающую сквозь футболку.

Это не была Леда.

Дин услышал стук в оконное стекло, но не стал оборачиваться, догадавшись, что снег сменился дождем. Тяжелые струи быстро скатывались вниз, стучали по карнизу, играли тенями на стенах квартиры и на лице Неизвестного.

Неизвестный не смотрел на Дина – казалось, ему интереснее изучить обстановку квартиры. Он не боялся неожиданного нападения, и Дин знал, на что он способен, потому что видел места преступлений.

Он порубит его на крошечные кусочки или завернет труп в душевую занавеску, чтобы избавиться от чувства вины? Ясно одно: Неизвестный не станет спешить, он захочет насладиться процессом. Потому что Дин трогал его дочь. Потому что засунул язык в ее рот. Потому что смял ее тело под собой. Потому что целовал ее грудь, ласкал бедра с жемчужными отливами шрамов, прикусывал тонкую кожу на шее.

– А тебя?

– Что? – вздрогнул Дин, сделав едва уловимое движение к поясу, где раньше в кобуре прятался пистолет.

– А тебя она пригласила к себе, м-м? – Неизвестный прикусил губу, шагнув к креслу. – Или ты вошел насильно? Ты насиловал ее, пацан?

На кухне есть ножи.

Эта мысль обнадежила Дина. Он спросил:

– Леда здесь?

– Пока что здесь я, – чуть насмешливым голосом ответил Неизвестный, криво усмехнувшись.

– Она вернется?

– Вернется, когда я позволю. Но видишь ли… – Неизвестный продолжил легко ступать по паркету, опять разговаривая с Дином как со слабоумным. – Это она позвала меня.

– Что это значит?

– Рядом с тобой она почувствовала себя в опасности. Она захотела освободиться от тебя. Поэтому пришел я. Когда ей что-то угрожает, я устраняю угрозу. И на этот раз проблема – ты. Но я хочу обнадежить тебя, парень, – Неизвестный поджал губы. – Ты приговорен лучшим из лучших. Профессионалом. Знатоком своего дела. Ты приговорен Криттонским Потрошителем.

Леда вскинула подбородок, будто желала услышать в свой адрес громкие аплодисменты. Но комната была окутана тишиной.

– И я убью тебя, – пообещала она, склонив голову набок. – Потому что ты слишком много знаешь.

– Слишком много… – повторил Дин, и его глаза расширились, а зрачки стали совсем черными. – Ты убил детектива Гаррисона.

– Если бы он докопался до правды, моя принцесса отправилась бы в тюрьму. Или в психушку. Так что да, мы с ним встретились в кафе. Как он был расстроен, как огорчен… Он и не заметил, как я кинул в его стакан пару таблеток Лауры…

Сердце Дина забилось быстрее.

– А мистер Кинг? А Майя?! – Голос Дина с каждым словом становился все громче. – Они чем тебе не угодили?

– Это уже не я, пацан, – отмахнулся Потрошитель. Он замер в нескольких шагах от Дина и щелкнул пальцами, насмешливо усмехнувшись. – Ты тугодум и идиот, раз все еще ничего не понял. И почему ты ей понравился? Моя принцесса всегда любила больших и крепких мужчин. Это о тебе, м-м?

Дин шагнул назад, а она неосознанно вперед, не отрывая взгляда от его лица.

– Моя крошка в жизни никого не обидела. Нет, нет… – Он поцокал языком. – Она только может принимать на себя удары. Предлагать свое потрепанное тело таким, как ты.

Дин шагнул в сторону кухонного стола. На разделочной доске лежал большой нож с зазубренным лезвием. Утром Дин пытался отскрести от плиты пригоревший кусок мяса. Ничего не вышло, и он ретировался в участок до того, как проснулась Леда.

Сейчас Дин чувствовал в ладони деревянную ручку. Он больно прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы контролировать выражение лица.