Когда мертвые заговорят

Кира сквозь слезы промычала нечто нечленораздельное. Аспен взял ее ладонями за щеки, и Кира нехотя ответила на его испытующий взгляд.

– Что тебе снилось? – повторил он настойчивее.

Она зажмурилась, а затем перекатилась на спину и поднялась с кровати. Прислушиваясь к звуку ее торопливых шагов в сторону кухни, Аспен спрятал лицо в ладонях и шумно вздохнул.

Он снова испугался: а что, если им приснился один и тот же сон? Вдруг каким-то образом он передал Кире свое проклятие? Он вжал ладони в лицо так сильно, что заболели глаза. Но ведь ему не снятся сны, он видит лишь смерть. И его видения всегда сбываются, так?..

Вдруг со стороны кухни послышался шум. Аспен вздрогнул и прислушался. Кажется, Кира обронила чайник – послышался грохот металла по полу. А вдруг с ней что-то случится?

* * *

– Ты плохо выглядишь, – сказала Сьюзен, когда на следующий день они встретились в кафе рядом с его домом. Она коснулась пальцами его щеки, болезненно поморщившись. – Ужас.

– Спасибо, от тебя комплиментов не допросишься, – с иронией произнес Аспен, криво улыбнувшись. Он слишком устал, чтобы изобразить настоящую улыбку, да и Сьюзен была очень проницательной.

– Я ненадолго, – предупредил он, и Сьюзен тут же перешла к делу:

– Что происходит? Почему нельзя встретиться у тебя?

Аспен покачал головой, затем шепнул:

– С Кирой что-то творится. Я боюсь за нее.

Сьюзен ответила не сразу. Она осторожно крутила в руках белую чашку, наполненную кофе, и тщательно подбирала каждое слово.

– Мне кажется, там случилось еще что-то.

«Там» – это в поездке, понял Аспен.

– С Кирой что-то случилось, – повторила Сьюзен, и Аспен почувствовал укол раздражения. – Что-то ужасное. Это… она сделала? – Сьюзен посмотрела на его правую щеку, где красовалась воспаленная царапина, и Аспен кивнул. Он хотел выложить все как на духу: что его мучают видения, что Кире снятся ночные кошмары, что она бьет посуду, что однажды он увидел ее в ванной с опасной бритвой… Но ничего не сказал. Слова просто застряли в горле.

Аспену казалось, что он магическим образом настроился на «волну» Киры. И когда он нашел ее в собственной крови в своей ванной, то понял, что все кошмарные видения, где она падает с балкона, прыгает под поезд, травится снотворным, режет руки, вешается на поясе от плюшевого розового халата – это результат ее пока что не принятого решения.

Такое не так-то просто объяснить. Он лишь хотел докопаться до истины. В их с Кирой отношениях уже пошли трещины – когда он отвез ее к Альме. Сестра провела с ней лишь двадцать минут, но была озабочена сверх меры и сказала, что направит ее к другому специалисту. Аспен не добился от старшей сестры никаких ответов, а Кира той ночью осталась в своей квартире. Она не разговаривала с Аспеном, и ей было плевать, что он просидел до самого утра на лестнице у ее двери, прислушиваясь ко всем звукам. Очередная страшная ночь в его жизни.

– Ты можешь рассказать мне что угодно, – заверила Сьюзен, жалостливо глядя на него зелеными глазами.

– Я знаю. Так ты… – он прокашлялся, выдавая неловкость, – привезла ее вещи? Была в ее квартире? Там нет ничего странного?

– Нет, там нет ничего странного, – ответила она разочарованным голосом. – Я надеялась обнаружить ее личный дневник, но сомневаюсь, что она стала бы изливать свои мысли на бумагу.

– Ты бы прочла ее дневник?

– Да, прочла бы, – без толики смущения ответила она, заправив русую прядь волос за ухо. Ее тонкие легкие волосы волнами лежали на узких плечах. Челка встопорщилась и торчала в разные стороны, но Сьюзен не озаботилась тем, чтобы поправить ее. – Кира моя подруга, и я хочу знать, что именно с ней творится. Но, как я уже сказала, в ее квартире нет ничего, странного. Здесь, – она похлопала рукой по кожаной сумке на соседнем кресле, – все самое необходимое.

– Спасибо. – Аспен посмотрел на нее с благодарностью, и Сьюзен слабо улыбнулась. В ее взгляде все еще сквозили сочувствие и тревога.

Она видела, что из него постепенно ускользают жизненные силы. Он зарос щетиной и плохо вымыл волосы. Белки налились кровью, обнажая сеточки сосудов, щеки впали, и даже губы были бледными. Он пришел в кафе в футболке шиворот-навыворот, но даже не заметил этого. Как не замечал и всего остального, например, что у самой Сьюзен мешки под глазами, и недавно она оказалась в травмпункте из-за двух сломанных пальцев. Но он был поглощен судьбой другой девушки. Все его мысли занимала только Кира Джеймис-Ллойд.

Домой он вернулся на нервах и так хлопнул входной дверью, что едва не сломал ее.

– Кира? – осторожно позвал он, опуская ее сумку с вещами на пол и выбираясь из обуви. Прислушиваясь к каждому шороху, к звукам, доносящимся из труб и гулу с улицы, он вошел в спальню и затаил дыхание, увидев дверь на балкон распахнутой.

– Ты видел? – Кира выглянула из-за тяжелой бордовой шторы, свисающей до самого пола. Во взгляде – чистое удивление. Аспен отметил, что на ее щеках появился здоровый румянец, и с облегчением выдохнул. Он направился к ней.

– Что именно?

– Там цветы на лестнице.