Когда мертвые заговорят

Несколько минут Аспен размеренно дышал вместе с Кирой холодным воздухом квартиры, чувствовал, как остывает лицо и единственное горячее место во всем мире – ее грудь и голый живот. А затем, когда прогрохотал первый взрыв грома и задребезжали стекла, Аспен испуганно распахнул глаза и вдруг очутился в полной тишине.

Он смотрел прямо в потолок. Водянистые блики на стенах из-за дождя на мгновение отвлекли его. А затем Аспен услышал странный, сковывающий движения скрип. И удар. Затем снова скрип и удар. Оторвав тяжелую голову от подушки, Аспен поежился от холода. Дверь на балкон была распахнута, и теперь, поддаваясь порывам ветра, она ударялась о дверной косяк, дребезжа стеклами. Шторы цвета переспелой вишни пропитались влагой, на полу уже натекла целая лужа.

Аспен поднялся.

– Ты отперла дверь? – Он сонно посмотрел на Киру, выпутываясь из одеяла, и застыл. Рядом было пусто. Только подушка была смятой. Сглотнув, Аспен поспешил на балкон, едва не врезавшись в стену, поскользнулся на пороге и обомлел. Кира сидела на перилах и смотрела куда-то вдаль, будто сквозь неестественный, фантастический туман могла разглядеть и железную дорогу, и центр с его переливающимися огнями, и готические башни УЭК.

Аспен позвал ее, но сквозь рев ветра едва услышал свой голос. Тонкие хлопковые штаны тут же промокли и приклеились к ногам, а футболка облепила торс, слившись с кожей.

Но Кира услышала. Ее короткие волосы прилипли к щекам и выглядели жалко. Крупные капли дождя набухали и скатывались вниз по шее, замирали на татуировке и скрывались под свитером. Каждая черточка ее тела была доступна взгляду – одежда превратилась во вторую кожу. Она была босой, но не чувствовала холода, в то время как Аспен продрог и стучал зубами.

– Кира, идем внутрь, – твердо произнес он, обняв себя одной рукой и медленно ступая вперед.

Аспен не думал, почему Кира сидит здесь, почему выглядит как оживший труп, почему смотрит в ответ так бесстрастно – все мысли разом улетучились. У него была лишь одна цель – вернуть Киру живой и невредимой.

Он наступил на какую-то безделушку, валяющуюся под ногами, но едва почувствовал боль. От ступни потекла кровавая дорожка, но Аспен смотрел только на Киру.

Она не собирается прыгать.

Просто сидит.

Она не собирается прыгать.

Просто сидит.

Она просто пугает его.

Аспен протянул к ней руки, и Кира вытянула свою руку в ответ.

– Я люблю тебя.

– И я тебя. Иди ко мне, Кира. Иди ко мне.

Их пальцы соприкоснулись, и Аспен увидел на ее лице промелькнувшие чувства сожаления и нежности, которые тут же бесследно испарились – их смыл ледяной ливень. Аспен видел, как по ее щекам катятся дорожки дождя, разбиваясь на мириады капель об острые колени, торчащие из порванных джинсов. Затем Кира прикрыла синюшные веки и шепнула:

– Но я так больше не могу, Аспен.

Он рванулся вперед. На одну секунду он почувствовал на коже ее тепло. А затем, будто в замедленной сьемке, Кира сорвалась с балкона вниз. Аспен заорал, будто раненое животное, безжалостно подбитое на охоте, и перегнулся через перила. Чувствуя, как в живот врезается деревянное ограждение, он безрезультатно схватил сырой воздух.

– Кира, нет!

Содрогнувшись от ужаса, Аспен очнулся и утонул в криках Киры, наполнивших реальность. Он резко сел и с диким сердцебиением обернулся. По стеклам хлестал дождь, в комнате был сумрак – все как в страшном сне. Но он не видит снов.

Аспен попытался взять Киру, мечущуюся по постели, за руки, но она вырвалась с нечеловеческой силой.

– Кира, Кира, Кира! – Он звал ее тысячу раз, пытаясь обнять, разбудить, но она ничего не слышала.

На мгновение его посетила ужасная мысль, что им приснился один и тот же ночной кошмар, и сейчас Кира продолжает лететь вниз с балкона, разрывает собой туманные хлопья, ударяется спиной о тротуар…

Она рвала на себе свитер, брыкалась ногами, спихнула Аспена с кровати. Он метнулся к выключателю, и когда загорелся свет, вновь прыгнул к Кире. Ее веки были плотно закрыты, под ними стояли слезы, изо рта вырывались бесконтрольные вопли. Она согнулась пополам. Аспен изловчился и обнял ее из-за спины, прижав ее руки крест-накрест к груди.

– Кира, Кира, Кира, – шепнул он, ткнувшись носом в ее шею. – Успокойся, это я. Это Аспен. Все хорошо, ты в безопасности, ты дома. Кира, т-ш-ш-ш…

Несколько минут спустя ее тело обмякло в его руках. Аспен упал на подушки, и Кира навалилась на него сверху, затем обернулась и крепко обняла за талию. Он услышал, как она плачет, но не мог вымолвить ни слова – слишком устал. В горле пересохло, мышцы все никак не хотели расслабиться.

– Прости, – всхлипнула Кира, одной рукой вытирая глаза.

Аспен исступленно выдохнул, методично поглаживая ее по спине. Свободной рукой он растрепал волосы и задержался на затылке, чувствуя, как под пальцами пульсирует жилка.

– Что тебе приснилось? – шепотом спросил он. – Плохой сон?