Когда мертвые заговорят

– Хорошо, потому что ты должна поговорить об этом с ним. Знаю, – она взяла меня за руку и сжала пальцы. Ее ладонь была теплой и мягкой, моя – холодной и сухой. – Я знаю, что иногда тебе нелегко говорить о своих чувствах. Ты боишься быть непонятой, что не сможешь выразить словами все, что чувствуешь.

Между нами повисло молчание, затем я сказала:

– Курс психологии не прошел для тебя даром.

– Прекрати! – Селена фыркнула так, что с ее носа соскользнули очки. – Разве я не права? Я права, Кая, это уж точно!

Я подтянула колени к груди и закатала рукава. От бликов огня полоски на моих руках то исчезали, то ярко выделялись.

– Знаешь, в семнадцать лет я несла настоящую чепуху про любовь, – хмыкнула Селена, посмотрев в огонь. – Сейчас я не стала бы подбирать те слова, которые сказала тогда, однако… я все еще думаю, что тебе нужен парень, рядом с которым ты сможешь чувствовать себя в безопасности. Который поможет тебе превозмочь страхи, что ли… – Селена посмотрела на меня, проверяя, слежу ли я за темой разговора. – Я бы хотела, чтобы он взял тебя за руку и показал, что есть и другой мир, а не тот, в котором ты привыкла жить. Ты уже забыла, каково это – спать с закрытой дверью… Но я надеюсь, что рядом с ним ты сможешь свернуться в клубок и не беспокоиться о том, что дверь закрыта. Больше не будешь мучиться от приступов, ведь… ведь это так страшно! – воскликнула она шепотом. На мгновение ее лицо исказилось от боли и жалости, и свет камина подчеркнул большие глаза за стеклами очков. – Это страшно – видеть тебя такой. Сильной и слабой одновременно. Мне кажется, что чтобы добиться своих целей, ты перекроила себя, заставила исчезнуть из своей жизни все хорошее.

– Селена…

– И я хочу, – заговорила она с еще большим жаром, – чтобы этот парень показал тебе все хорошее, что ты упускаешь.

– Ты напилась.

От ее слов мне стало и легче, и тяжелее одновременно. Она пытается меня подбодрить, но фразы, соскальзывающие с ее губ, причиняют лишь боль. Ной не покажет мне ничего хорошего – он моя смерть. У меня уже нет времени выбирать жизненный путь. И я не научусь жить с открытой в мир дверью.

Селена, не подозревая о моих мыслях, прильнула ко мне, сжала в тесных объятиях.

– Я очень рада, что ты его нашла. Потому что… – Она отодвинулась и заглянула в мое лицо, изучая. – Когда ты говорила о нем, то выглядела абсолютно иначе. Я очень горжусь тобой!

– Из-за чего?

– Не знаю. Я просто пьяна. И чувствую, что горжусь. Потому и говорю это. Может, я завтра ничего и не вспомню.

Но Селена вспомнила, когда мы фотографировались (я усиленно изображала улыбающуюся статую в дорогом наряде), и теперь возобновила беседу. Она обняла меня за талию, чтобы было теплее под ноябрьским прохладным ветерком, который доносил до нас запах прелых листьев, бензина и мяса, жарящегося на костре, и игриво толкнула бедром:

– Ох, чувствую, скоро и на твоей свадьбе будет горячо!

– Это не Крэйг, – возразила я, разглядывая мелькающие огни фар на дороге внизу.

– Не Крэйг? – Селена притворилась, что удивлена. – Мама рассказывала мне о парне по имени Аспен.

– И не Аспен.

– А кто? – Селена не выдержала и повернула голову, уставившись на меня грозным взглядом. Ее макияж был идеальным, но лицо портила вертикальная морщинка между бровей. Я невозмутимо молчала, и она смягчилась. – Ну ладно. – И снова стала грозной: – Ты покажешь мне его фото?

Я отвернулась.

– Нет.

– Нет? В смысле?

– Ответ отрицательный, – повторила я, игнорируя пальцы Селены, вцепившиеся в мою талию. Она сжала сильнее.

– Ты серьезно?

Страшно подумать, что будет, если она увидит фотографию Ноя Эллисса – мальчика, который пропал несколько месяцев назад и который на самом деле погиб под колесами моей машины.

– Когда будут новости, я обязательно поделюсь с тобой, – пообещала я, выныривая из-под ее накидки. Селена насупилась и пробурчала мне в спину:

– Вы хоть целовались?

– Да, – ответила я, и до того, как вернуться в зал, услышала возмущенное нытье Селены: «Так нечестно, я хочу все знать!» Она была пьяна от собственной свадьбы и шампанского. Она хотела дарить любовь всем окружающим, пыталась так усиленно, что, глядя на нее, у меня скрутило желудок.

В поисках Арнеттов я наткнулась на Крэйга.

– Я созрел для танца, – улыбнулся он, протягивая руку.

– Я ищу твою мать.

– Ты хочешь станцевать с ней? – Брови Крэйга взлетели. Я со вздохом взяла его за руку и проследовала на танцпол, где Хуго танцевал с матерью медленный танец.

Крэйг обнял меня за талию, а я положила руки ему на плечи и посмотрела в сторону террасы. В зал вернулась Селена и взглядом нашла меня. Скорчила рожу в ответ на мою улыбку, а затем изобразила пальцами сердечко, кивнув на Крэйга. Он почувствовал буравящий спину взгляд и попытался обернуться:

– Что происходит?

– Н-ничего! – воскликнула я, не дав Крэйгу шевельнуться. Он отчего-то рассмеялся, и я тоже (наверное, сказывалась выпивка), а затем вдруг крутанул меня и наклонил к полу, едва не выронив из рук.

– Ой.

– Крэйг!

– Прости, прости. Ну, ты все еще в моих руках.