Когда молчит совесть

- Добро и только добро! Я думал, что ты молод, у тебя должно быть большое будущее, а ты почему-то вот уже сколько лет топчешься на одном месте. Работал над серьезнейшей темой, с честью защитил диссертацию, получив звание кандидата наук. Талантлив, умен. А почему, в то время как сверстники твои давно защитили докторские диссертации, ты остановился в движении? Давно бы мог занять подобающий пост, а даже заведовать лабораторией не доверяют! Думал я, думал, отчего такая несправедливость, и додумался. Знаешь, почему тебя держат в тени?

- Нет, профессор, вам лучше знать.

- Во всем мы, старики, виноваты! Прибрали все к рукам, как говорится, узурпировали власть. Мало нам одной хорошо оплачиваемой должности, по две-три захватили. Одни достойны столь высоких постов и званий, другие недостойны. А вы среднее поколение - остались в стороне. Кроме ласковых слов, да обильных обещаний, ничего от нас не видите. Ну скажи, прав я или нет?

Конечно же Зия был согласен со словами профессора, но из осторожности решил промолчать и лишь пожал плечами.

- Ответить откровенно на ваш вопрос не могу, совесть не позволяет, стараясь казаться скромником, ответил он.

- Почему же?!

Замявшись, Зия еще раз пожал плечами. Бадирбейли смерил его укоряющим взглядом.

- Вот-вот! Тут-то и кроется вторая причина. Вы, молодежь, боитесь открыто высказывать то, что у вас на душе! Где надо бороться - молчите. И то, что должно принадлежать вам по праву, захватывают другие.

Зия Лалаева было не так-то легко заманить в ловушку.

- Но, Башир Османович, - мягко возразил он. - мы, молодежь, не имеем права забывать о заслугах вашего поколения. Вы - создатели современной химии в Азербайджане. Основание нефтехимической промышленности заложено вами. Вы живая история, гранитные столпы важнейшей отрасли науки.

Смеем ли мы поднимать голос против вас?

Слово "столпы" пришлось по душе Баширу Бадирбейли. Вытянув и без того длинную шею, он покрутил подбородком.

- Конечно, ты прав! Мы - основатели науки и, как ты выразился, столпы. Но ведь мы не вечны. У жизни свои законы. Недалек час, когда - одни раньше, другие позже - все мы сойдем под вечные своды и земля упокоит нас. А вы будете жить и продолжать начатое нами. Кто, как не мы, должны помнить о столь печальной истине и готовить себе достойную смену?

Зия хитро улыбнулся:

- А это уж зависит от гуманности таких влиятельных и уважаемых людей, как вы, дорогой профессор.

- О гуманности не говори! - неожиданно вспылил Бадирбейли. - Устарело понятие! И щедрость нынче не в моде! Возьми хотя бы, как вы его величаете, гуманнейшего Сохраба Мургузовича. О ком, кроме своего любимчика Шамсизаде, он заботится? Вывел ли он в люди хоть одного человека из вашего, среднего поколения?

- Не мне судить, профессор, - продолжал осторожничать Зия. - Очевидно, Сохраб Мургузович видит у Шамсизаде незаурядные способности, верит в его талант.

- Ничего подобного! - Бадирбейли презрительно скривился. - Ищи причину в другом! До вчерашнего дня я думал также! Но, оказывается, ошибался. Наш уважаемый профессор надеется породниться с Шамсизаде. Вот и весь секрет! Тебе известно что-нибудь?

- Да, слышал что-то краем уха... - уклончиво промямлил Зия.

Хитро прищурившись, Бадирбейли старался заглянуть ему в глаза.

- Шила в мешке не утаишь! - насмешливо сказал он. - Мне вчера рассказала об этом - кто бы ты думал? - сама Мархамат-ханум! Почти полчаса держала у телефона.

Глаза Зия испуганно забегали.

- По-онимаете, - заикался он, - я и са-ам только вчера узнал...

- Поздно узнал! - засмеялся Бадирбейли. - Не очень-то тебе доверяют в этом доме, если так тщательно хранят семейные тайны. А я думал - ты у них свой человек! Впрочем, я и раньше подозревал. Иначе Гюнашли давно позаботился бы о твоей судьбе. Странные есть люди, даже родных делят на разряды. Муж племянницы и будущий зять в одну упряжку им не годятся...

Густая краска залила щеки Зия. Оказывается, посторонние люди знают, что в доме Гюнашли он не пользуется уважением и доверием! Сам Зия давно это чувствовал, но смиренно молчал. А с тех пор как появился на горизонте Шамсизаде, даже Мархамат перестала скрывать пренебрежительное отношение к Зия. В душе он давно завидовал Вугару, злился. Но сейчас злость переплавилась в ненависть. И все-таки открыться Баширу не решался, знал от Бадирбейли всего можно ждать: сегодня лучший друг, завтра - злейший враг.

Башир понял колебания Зия.

- Я не собираюсь вмешиваться в ваши семейные дела, сказал он. - Нет у меня на то прав. Я так, к слову сказал. Просто жаль тебя. Ну, могу ли я равнодушно смотреть, как не которые авантюристы, не имея к тому никаких оснований, лезут в науку? Да еще при покровительстве уважаемых ученых!

Нет, я не в силах мириться с подобной несправедливостью!

Зия неожиданно осмелел:

- Готов сделать все от меня зависящее!