Когда мы перестали понимать мир

По утрам за завтраком, одновременно с официальными переговорами, Эйнштейн составлял свои загадки, а по вечерам Бор приходил к нему с ответом. Их дуэль привлекла всеобщее внимание, и участники разделились на два непримиримых лагеря, однако в последний день Эйнштейну пришлось сдаться. Он не нашел ни одной неувязки в рассуждениях Бора. Он неохотно признал поражение и выразил всю свою злость касательно квантовой механики в одной фразе, которую то и дело повторял в последующие годы и которую едва ли не выплюнул в лицо датчанину, прежде чем покинуть зал:

– Бог не играет в кости со Вселенной!

Эпилог

Эйнштейн вернулся в Париж вместе с де Бройлем. Выйдя из вагона, он обнял герцога и попросил не отчаиваться, развивать свою теорию дальше; вне всякого сомнения, он на правильном пути. Однако за те пять дней де Бройль кое-что потерял. Хотя в 1929 году он получил Нобелевскую премию за докторскую диссертацию о волнах материи, он сдался на милость теории Гейзенберга и Бора, а остаток карьеры проработал заштатным профессором, отгородившись от всех невидимой завесой – границей между миром и физиком, которую не смогла стереть даже его любимая сестра.

Эйнштейн стал злейшим критиком квантовой механики. Он предпринял множество попыток найти обратный путь к объективному миру, искал потайной порядок, который бы позволил объединить его теорию относительности с квантовой механикой, чтобы искоренить элемент случайности, просочившийся в самую точную из наук.

«Эта теория квантовой механики немного напоминает мне бред уж очень умного параноика. Там настоящий коктейль из несостоятельных мыслей», – писал он другу. Он сделал всё возможное, чтобы найти великую единую теорию, но умер, так и не сделав этого, совершенно отдалившись от молодых поколений ученых, которые, казалось, приняли как аксиому ответ Бора Эйнштейну тогда, на Сольвеевском конгрессе. Услышав горькое восклицание о Боге и костях, Нильс Бор возразил:

– Не нам указывать Ему, что делать.

Шрёдингер тоже возненавидел квантовую механику. Он придумал сложный мысленный эксперимент, Gedankenexperiment, в результате которого получилось немыслимое существо: кот, одновременно живой и мертвый. Физик хотел доказать абсурдность этого образа мысли. Сторонники датчан ответили Шрёдингеру, что он совершенно прав: результат его эксперимента не просто абсурдный, он еще и парадоксальный. Но верный. Кот Шрёдингера, как и любая элементарная частица, живой и мертвый (во всяком случае, до того, как его измерят), и с тех пор имя австрийца навсегда связано с неудачной попыткой оспорить идеи, которые он сам помогал культивировать. Шрёдингер внес вклад в развитие биологии, генетики, термодинамики и общей теории относительности, но так и не создал ничего и близко похожего на открытие, родившееся на вилле Гервиг, куда он больше не возвращался.

Слава тянулась за ним до самой смерти, пока приступ туберкулеза не оборвал его жизнь в Вене в январе 1961 года. Ему было семьдесят три года.

Его формула остается краеугольным камнем современной физики, хотя за сто лет никто так и не смог разгадать загадку волновой функции.

Гейзенберг получил назначение профессором Лейпцигского университета и в двадцать пять лет стал самым молодым профессором в истории Германии. В 1932 году он получил Нобелевскую премию за создание квантовой механики, а в 1939 году от нацистской верхушки страны поступил приказ рассмотреть возможность создания ядерной бомбы. Два года спустя он заключил: Германии, как и ее врагам, еще очень далеко до создания подобного оружия. Тем более во время войны. Он не мог поверить своим ушам, когда узнал об атомном взрыве в Хиросиме.

До конца своих дней Гейзенберг развивал провокационные теории, и его считают одним из самых влиятельных физиков ХХ столетия.

Его принцип неопределенности выдержал все испытания, каким его подвергали потомки.

Эпилог. Ночной садовник

1. Эта зараза распространяется от дерева к дереву. Неумолимая, тихая, невидимая. Скрытая от глаз всего мира гниль. Откуда она взялась? Из-под черной земли? Или ее вынесли на поверхность самые маленькие микроорганизмы? Может, грибы? Нет, она перемещается быстрее, чем споры, прорастает, таится в корнях деревьев, гнездится в их деревянных сердцах. Это древний демон, он расползается повсюду. Убейте его. Убейте огнем. Сожгите и смотрите, как он горит. Принесите в жертву зараженные буки, ели и дубы; этих великанов, прошедших проверку временем, их стволы, изъеденные челюстями миллионов насекомых. Они умирают прямо сейчас, больные и несчастные, у них агония. Пусть горят. Смотрите, как языки пламени лижут небо, иначе эта зараза поглотит мир, сожрет его посеревшую зелень. Молчите. Слушайте. Слушайте, как она растет.