Когда мы поедем обратно (СИ)

- Выход? - эхом отозвалась графиня. Как истинная адеритка она знала: выхода нет. Есть бесконечное число ходов, переплетающихся или уходящих в сторону, совсем запутанных или совсем прямых, но выход - иллюзия, лишь новый, замаскированный вход или новый, глуше прежнего, тупик. И всё это, увы, касалось не только мира идей. Увы и отнюдь. Всё это касалось всего. Взять простое и насущное: о боги, гость, опять!

Сразу после свадьбы граф так рьяно принялся знакомить супругу со своим обширным окружением, что вскоре она, тоскливо и вяло, как всё, что делают адериты, запротестовала:

- Нет. Нет, Жакри. Всего слишком много...

- Много чего? - жарко изумился граф.

- Всего. Всего, всех. Я так не могу. Не люблю... Не могу.

- Не любишь что? Беседы? Смех? Людей?.. Может быть - меня? - почти негодовал Жакри. Он слишком обожал свою Ин, чтобы негодовать сильнее. Или ему казалось, что слишком. Вся жизнь кватрока - сплошная горячка. Иногда молодую графиню занимал несложный, но по-настоящему гнетущий вопрос: а возможна ли глубина при такой лихорадочности? Не превращает ли всегдашняя горячка всю жизнь - в карусель, а чувства - в ярмарочные флажки?

Нет ничего плохого в ярмарочных флажках, но ведь любовь - другое. Любовь - это знамя. Знамя, огромное как небо... Милый, милый Жакри. Самый лучший, самый замечательный на свете Жакри. Знает ли он об этом?

Молодая супруга выторговала (когда речь идёт об адеритах, это значит: тоскливо выпросила) не больше одного гостя в декаду и возможность сопровождать мужа только в самых необходимых, этикетом предписанных случаях, благо таковых оказалось куда меньше, чем на её родине, в северных графствах. Здесь вообще всё было чуть свободнее, мягче, гибче. Но и шумнее, пестрее. Ненамного. Одно всегда похоже на другое. Однако даже едва заметная разница утомляет. Привыкала Ингрит тяжело.

Любимым её местом стала терраса, и обязательно пустая терраса - слуги-нахрааты милостиво отпускались, если те мелькали неподалёку, ухаживая за гигантскими цветами в гигантских же каменных вазонах, возились с фруктами на столиках по углам или начищали беломраморный пол.