Когда мы поедем обратно (СИ)

Незнакомец смотрел на приближающуюся молодую даму со спокойной заинтересованностью. Чуть поодаль от него, на скамье, стояла клетка, но она была пустой.

- Вы прекрасны, и пусть солнце и факелы богов освещают ваш путь до самого конца, - не слишком тратясь на эмоции, однако и вовсе не сухо поприветствовал гость, едва заметно склонив голову. Равновесие в чувствах, экономия в жестах. Артак? В крайнем случае метис...

На вид - около сорока. Обаятелен тем особым, неизъяснимым манером, что обладают люди, которые ничего для этого не делают. Правда, несколько обескураживал его наряд.

Явно не из дешёвых дорожный костюм был заметно поношен. Туфли с мерцающими даже из под толстого налёта пыли кабошонами - потёрты и стоптаны. А вот богато украшенный пояс словно только что куплен, и на нём - новёхонькие ножны сразу двух кинжалов. И это кроме небрежно заткнутого за него топорика на совсем коротком древке.

- Зачем вам столько оружия? Разве вы воин? - спросила молодая графиня, не терпевшая самою мысль об убийстве.

- Оружие не есть зло, моя госпожа. Оружие есть орудие, - учтиво, но ничуть не смутившись ответил он.

Подоспел граф.

- Наш друг, дорогая, - вольный знахарь! Это же Лантэ де Ланже! Сам Ланже, ты можешь себе представить?

Ингрит, поджав губы, кивнула. Представить это ей предлагалось всё то время, пока они шли до беседки, тогда как животное так и не было названо - сюрприз!

- Друзья зовут меня Ми То, - нашёл необходимым уточнить знахарь.

- Не то?! Вот так друзья! - не расслышал не слишком отличающийся деликатностью Галасс.

- Если бы это было горькой правдой, я предпочёл бы услышать её от друзей, - невозмутимо, как о позавчерашнем дожде, ответил гость.

- Ми То, а как зовут вашего питомца? И... где же он? - попыталась сгладить неловкость Ингрит. Кроме того, ей действительно хотелось увидеть живого цефалота. Говорят, картинки не передают всего того безобразия, что являют собой эти несчастные зверьки.

- Цинни! - отрывисто выкрикнул знахарь, и нечто камнем кануло с фигурной крыши беседки в траву. Он перегнулся через бортик и достал это "нечто", определив прямо перед собой. Впрочем, равно как и перед остальными - беседка была довольно небольшой.

Запах усилился, но на этот раз выдержал и граф - видимо, притерпелся. Или же дело было в том, что зрение перебивало обоняние. Видимое было немыслимым, нелепым. Мерзким и жалким одновременно.