Когда мы поедем обратно (СИ)

Графиня вышивала. Адериты - средоточие ровного и повторяемого, оплот созерцательности. Мерность и единообразие, которые убили бы горячечного кватрока за пару дней, были их сутью, нутром, натурой. Изо дня в день, часами, крестик за крестиком, крестик за крестиком, стежок за стежком, стежок за стежком... И долгий пристальный взгляд за долгим пристальным взглядом - на рыжую ленту городской стены, на грязно-жёлтую Песчаную Пустошь за нею, на Драконьи Арабески...

- О чём ты думаешь? - терзался Галасс. - Что ты хочешь увидеть? Драконов? Они никогда оттуда не выбираются! Лет тысячу уж точно!

Ингрит пожимала плечами. Она не знала, что ответить. Она шила. Она жила.

- Ты меня любишь? - изводился граф, подныривая под кольцо её худых рук и перекрывая своей комично взволнованной физиономией монотонный орнамент шитья. Он заглядывал в её светлые прозрачные глаза, обрамлённые короткими ресницами, следил за малейшим движением прямых бескровных губ. Внешность адеритов многие находят излишне специфичной, даже болезненной, но Галасс не считал так никогда, - не начинать же теперь, с началом законного брака! Законного, инициированного Королевским Советом и (может ли быть по-другому, если король - наместник бога?) свершившегося на небесах.

Но небеса лишь расставляют факелы вдоль коридоров наших жизней, а ношу свою мы несём сами. Было трудно. Труднее же и печальнее всего было осознавать, что скорее песок станет просом, чем одна Унификация - другой. Ингрит всегда будет тоскливым осенним озером, а Жакри - мечущимся над этими тягучими водами огнём. Или...

Что за выход ему привиделся? Милый, милый Жакри. Огонь, поток устремлений...

***

Гость был в саду, в восточной беседке. Настороженно вглядываясь, Ингрит никак не могла приметить никакого животного, но подойдя ближе, всё поняла. Не увидела. Учуяла - так плотно окутали беседку непередаваемые миазмы гнилого болота. Сомнений не оставалось: животное - цефалот. Если не самое отвратительное на всём белом свете, то бесспорно к подобному первенству стремящееся.

До сих пор графиня знала о нём лишь по легендам и изображениям, и теперь ей предстояло своего рода боевое крещение реальностью. Учитывая то, что боевые крещения любого толка для любой адеритки - чистая пытка, держалась она славно. Справлялась даже с рвотными позывами, справлялась хладнокровно, как и подобает графине. Галасс же отлучился за ближайший куст.