Когда мы потерялись в Стране снов

– Ничего не получится, Мола. Больше не получится. Смотрите. – Я указываю на крокодилов и говорю: – Стоп. Развернуться!

Ничего не происходит – они продолжают приближаться, уже метрах в тридцати вверх по течению.

Я задираю голову – как там дела у Катберта, и в этот самый миг тварь шлёпается вниз и скользит по отвесному грязному склону прямо к нам, вращаясь и стуча хвостом. Я беспомощно таращусь, переводя взгляд с Молы на Кеннета, потом на Катберта и на трёх новых крокодилов.

Мы в ловушке. Я смотрю на противоположный берег кремовой реки: это наш единственный путь к спасению, если мы сможем обогнать, или обоплыть, крокодилов.

– Что нам делать? – скулю я, а Мола и Кеннет сочувственно качают головами.

– Это твой сон, Сонный мальчик. Только ты за всё в ответе. Прямо как в жизни. Но раз уж ты спрашиваешь… – Мола смотрит на реку. – Твой брат на той стороне, верно?

Я опережаю её.

– Давайте! Вперёд в, эм… крем! – Я уже вошёл в реку по колено, как и Мола, но Кеннет отстаёт. – Давайте, Кеннет – нам надо быть быстрее, чем они!

Мы с Молой уже на середине. Крокодилы приближаются. Кеннет кричит нам:

– Вам не нужно быть быстрее, чем они. Вам всего лишь нужно быть быстрее, чем я! Я разберусь с этими паршивцами, но ты, Малкольм – отличное шотландское имя, кстати, я когда-нибудь говорил тебе? – ты должен разобраться вон с тем здоровяком. – Он указывает на Катберта. – Вот – это может пригодиться! Лови.

Он достаёт из ножен на поясе килта дирк и кидает мне.

Я наблюдаю, как кинжал кувыркается и вращается в полёте, блестя на солнце и летя ко мне, и знаю – не спрашивайте, откуда, просто знаю, – что если я протяну руку, то непременно поймаю его, и так и делаю.

Дирк шлёпается мне в ладонь, оказавшись гораздо больше и тяжелее, чем я ожидал.

В этот самый момент жидкость вокруг меня перестаёт быть густым зелёным заварным кремом и становится обычной холодной речной водой.

Всё делается реальнее.

И в этот миг – в тот самый миг, когда я стискиваю пальцами резную рукоять дирка – я начинаю сдаваться. Я полностью отдаюсь на волю того, что произойдёт дальше, и полагаюсь на то, что больше ничего не контролирую.

Пусть будет так, будет так, будет так, будет так…

Глава 77

Кеннет бредёт по воде к трём крокодилам поменьше. Его музыкальный мягкий шотландский акцент сменился гортанным городским рыком:

– Давайте, подходьте, эдакие вы гнусные поганцы. Я вам устрою взбучку! Отстаньте от моёшнего друга!

Катберт за моей спиной уже с плеском вошёл в реку и быстро скользит к нам.

Я поворачиваюсь к Моле – она уже миновала самое глубоководье и приближается к противоположному берегу. Я пробираюсь по воде, доходящей мне до пояса, оскальзываясь на камнях на дне.

– Мола! Помогите! Кеннет! – кричу я – бессмысленно. Никто ничего не сможет сделать. Я смотрю вверх по течению, где должен был быть Кеннет с крокодилами.

Никого.

Кеннет исчез. Катберт тоже. Я в ужасе верчусь, стоя посреди реки совсем один.

– Кеннет! – воплю я. – Кеннет! – Мимо меня быстрым течением проносит обрывок клетчатой сине-зелёной ткани.

Мола кричит мне:

– Забудь о нём, Малки. Он уже был мёртв.

Тут-то я его и вижу: громадное кремово-белое пузо Катберта несётся на меня прямо под поверхностью воды, а потом крокодил переворачивается и хватает пастью мою ногу, затаскивая меня вглубь, и я вдыхаю реку.

Этого не может быть! Проснуться! Проснуться!

Я не могу закричать, потому что я под водой, но если бы мои мысли могли вопить, они были бы оглушительны. Я забыл о Себе, забыл обо всём на свете в своём отчаянном стремлении отбиться от твари, терзающей мою ногу, будто пытаясь её открутить.

Я вижу, как вода вокруг меня подёргивается красной дымкой моей крови, и в какой-то миг мне удаётся вынырнуть и сделать рваный, отчаянный вдох. Катберт отпустил меня, и я делаю ещё пару гребков, полуплывя, полубредя к дальнему берегу, когда вижу, что Мола кричит:

– Малки! Малки! Сзади!

Я оборачиваюсь – от Катберта меня отделяет меньше метра, он снова приподнимается над водой, демонстрируя пузо, и разевает пасть для финального броска, броска, который точно положит конец схватке. В правой руке у меня по-прежнему Кеннетов дирк, и в последнем, отчаянном усилии я перехватываю его обеими руками и делаю выпад вперёд – яростно, не задумываясь, зная, что это мой единственный шанс.

Половина крокодильего пуза вздымается над водой, и бритвенно острое стальное лезвие беззвучно пронзает кожу, входя по самую рукоять и распарывая крокодилий живот, но Катберта это не останавливает. Он бьёт хвостом, и я роняю дирк и снова оказываюсь под водой, теперь совсем багровой от крови – Катбертовой и моей. Сквозь этот туман я вижу его разинутую для последней атаки пасть, взгляд его стеклянных жёлтых глаз прикован ко мне, и я зажмуриваюсь, готовясь к концу, потому что больше я ничего сделать не могу, и тут…

Ничего не происходит.

Я уже стою, неподалёку от берега, и слышу, как Мола зовёт:

– Малки! Малки!