Когда на небе нет звёзд

Диана поднялась в свою спальню и с порога грохнулась на кровать. На прикроватной тумбочке, между упаковкой аспирина, и пузырьком снотворного, лежала потрепанная книга, в тонком переплете. Диана взяла ее, и, приняв удобное положение, открыла на страничке с загнутым уголком. В предложении, на котором она остановилась, описывалась обнаженная девушка, гуляющая по полю ромашек в последний, жаркий день лета. Девушка улыбалась смотрела на облака и говорила: «Мне никогда не было так хорошо!» Вместо этого, Диана прочитала: «Почему ты с мэром? Ясно же, что ты его не любишь. А он, разве любит тебя? Мне так не кажется. Так, почему вы вместе?

Почему, почему? Разве, это не очевидно? Спросила Диана у героини книги. Мне, может, и не нужна никакая любовь. Мне нужна стабильность. Мне и Миру. А, если мэр не любит меня, так даже лучше. Никто не любит, значит, и не разлюбит никто. К тому же, мэр добрый, порядочный и влиятельный… Я о большем и мечтать не могу! Так что заткнись! (Диана сверлила глазами место в книге, где было написано имя главной героини) И шагай по своему полю! И радуйся своей жизни.

…

Почему же тогда мэр с ней, раз в нее не влюблен?

Ответ Диану настолько же пугал, на сколько и успокаивал.

– Потому что он любит моего сына. – произнесла женщина.

Четырнадцатая глава

Мир

Двенадцать утра.

Плечо свело судорогой.

Я лежу в ванне, чищу перья зубной щеткой. Это очень утомительно. Те перья, что ближе к спине, нужно чистить с помощью двух зеркал, не хило вывернув руки, которые затекают уже через пару минут. Раньше мне их чистила мама или санитары в больнице, но лет в четырнадцать мне показалось, что со стороны это выглядит жалко, и я кое-как приноровился сам.

Пристально вглядевшись в отражение, я просмотрел каждое перо. Вроде все чисто.

Мне вдруг вспомнился один случай, связанный с Лизой. Как-то, когда мне было лет восемнадцать-девятнадцать, а за окном стояло лето, Лиза позвонила мне в семь утра и попросила встретиться. Ее голос так меня напугал, что я тут же принялся одеваться.

Мы встретились у школы творчества. Глаза Лизы были красными, а рукава блузки, мокрыми. Мы сели на лавочку, где Лиза прильнула к моему плечу, и сказала «Я сегодня мылась два часа. Крутила и крутила вентиль; вода была чуть теплая. А когда вылезла из душа и стала вытираться, поняла, что мылась в кипятке». Я всмотрелся в ее лицо, шею. Кожа Лизы была красная. Она продолжила говорить «Мир, я ни на что не гожусь. Раньше я думала, что неплохо пишу, и собиралась заниматься этим всю свою жизнь, но теперь… Меня не приняли в университет, я провалила почти все экзамены. Ненужно было брать перерыв после школы… А еще, издательству не понравился мой роман. Сказали, сюжет провисает, финал предсказуемый, а главный герой не раскрыт» Лиза надрывно вздохнула и истерично рассмеялась. «Меня даже обратно, на склад не берут. Пришлось устроиться официанткой в баре, чтобы заплатить за электричество. Буду общаться с людьми, и натягивать улыбку на лицо два, через два… Не так я планировала этот год. Прости, что всполошила тебя. Мне больше не с кем поговорить. Я так хотела ни одного дня не делать то, что мне не нравится. Мне казалось, это выполнимо, если постараться. Видно, я не старалась… Черт! Мне кажется, что я падаю в пропасть, Мир… Я в собственной жизни ничего не решаю» Лиза расплакалась.

До этого момента, как Лиза плачет, я видел только один раз. Когда мы смотрели документальный фильм про гонения какого-то человека, или целого общества… Непомню.

Мы пришли ко мне. Лиза заснула на моей кровати. Я спал на полу, укутавшись покрывалом.

На следующий день, она мылась в моей ванне, пока я чистил зубы в полуметре от нее.

Через пару месяцев Лиза встретила Расса в том самом баре, где работала, и больше они не расставались.

Я сполоснул щетку и убрал в пластмассовый чехол. Спустил мыльную воду. Включил кран. На меня обрушился поток теплой воды, создавший вокруг головы, успокаивающий шумный вакуум. Иногда в нем хочется жить вечно…

Спустя пару минут, мыла на мне не осталось. Я выключил воду и отодвинул прозрачную занавеску, свисающую вокруг ванны.

На кафельном полу сидит Второй. Опершись на унитаз, он ковыряет ногти острым кончиком тюбика зубной пасты.

«Не забудь побриться. Все-таки светское мероприятие»

– Мама уже ушла на работу.

«Побрейся один»

– Смешно. – глухо ответил я, глядя на синее, вафельное полотенце.

Мы посидели молча минуту или две, и вдруг Второй отложил пасту, спросив меня: «О чем думаешь?»