Когда начнутся дожди

Ошеломленная и потрясенная, Элиза ушла в свою комнату, чтобы подумать. Остаток дня она провела, уставившись в окно спальни и пытаясь понять, как умудрилась запутаться в этой паутине. Элиза вспоминала все моменты, проведенные с Джаем. Она была уверена, что ее чувства к нему взаимны: Оливер никогда не дарил ей столько нежности и страсти. Единственное, чего хотелось Элизе, – провести всю жизнь с Джаем. Она никак не ожидала, что может испытывать подобные чувства, смыслом ее жизни была только работа. Но им с Джаем было комфортно друг с другом, они могли вместе молчать, не испытывая неловкости, но при этом в их отношениях присутствовала острота, что особенно волновало Элизу. Иногда накал страстей становился настолько велик, что во время занятий любовью Элизе казалось, будто они вот-вот растерзают друг друга. Их охватывала неодолимая потребность слиться вместе единственно возможным способом, словно они пытались стать одним существом. В другие дни их ласки были сладкими и нежными, и Элиза испытывала томное блаженство, впервые наслаждаясь своим телом. Теперь же она лежала в своей постели обнаженная и понимала, что Джаем двигала не простая похоть. Он и сам говорил, что их свела судьба.

Но вдруг, ни с того ни с сего, Элиза вспомнила: Джай говорил, что мечтает о независимой Индии, в которой народ будет сам управлять своей страной. Неужели бунтовские памфлеты и впрямь его рук дело?

Вдруг Элиза вздрогнула от стука в дверь, прервавшего ее предательские мысли. Сначала у нее возник соблазн притвориться, будто в комнате ее нет, но потом она подумала: вдруг появились какие-то новости о Джае? Она набросила халат и открыла дверь.

– Инди? – воскликнула она, увидев девушку, стоявшую на пороге. – На тебе лица нет! Что-то с Джаем?

Инди покачала головой. Ее глаза покраснели от слез.

– Нет, с бабушкой. Она снова заболела, и я должна ехать к ней. Я нужна ей.

– Очень печально.

– Я не за этим пришла. Вот, это тебе.

Инди протянула Элизе конверт. После того как девушка ушла, Элиза взглянула на марку. Английская, но почерк не мамин. Элиза открыла конверт и обнаружила внутри листок бумаги.

Сразу стало понятно, от кого письмо: от Джеймса Лэнгтона.

Здравствуй, Элиза!

Я всегда считал, что с твоей стороны в высшей степени неблагоразумно уезжать в такую даль и бросать мать, когда она нуждается в тебе больше всего. Ты сбежала в другую часть света (как мне кажется, из чистого каприза), а я уехал на несколько месяцев по важным делам, связанным с моим имуществом.

Когда я вернулся домой, выяснилось, что твоя мать перенесла инсульт, на данный момент она проходит курс лечения в нашей центральной больнице. Доктора полагают, что это не первый инсульт.

Увы, Элиза, но признаки болезни уже были налицо. Вопреки твоим утверждениям, причиной ее невнятной речи являлся не только джин. После безвременной кончины мужа тебе следовало оставаться дома и заботиться об Анне. Я сделал все возможное. Ты должна вернуться незамедлительно – либо для того, чтобы ухаживать за матерью, если она выживет, либо для того, чтобы организовать похороны.

Я скоро вступаю в новый брак, поэтому больше никак не могу тащить на себе обузу в лице твоей матери.

Искренне твой, Джеймс Лэнгтон