Когда нам семнадцать

Всего два часа назад Юлька вместе со всеми деповскими садилась на теплоход.

Сеня Лебедев много раз собирался организовать выезд на левый берег и наконец организовал. А погода эти дни стояла таская хорошая, что поехали почти все — и Быстров, и парторг Шлыков, и ремонтники во главе с Бондаренко и его женою Горпиной и с внуком их, и девчата из промывочного. Здесь были и Цыганков, и Куракин, и Жорка, и Зинка, и Андрей, и Наташа, и Мишка Егоров.

Пока теплоход пересекал Амур, Егоров стоял в стороне один, держась за поручни. Он не примкнул ни к одной из компаний, которые тотчас возникли на палубе, едва убрали сходни. Но ни для кого не было секретом, что присутствует он здесь исключительно из-за Наташи Березиной.

Когда теплоход острым носом уткнулся в песок левого берега и пассажиры хлынули к сходням, Егоров оказался рядом с Наташей. Так они и пошли вместе, отстав от всех, не прикасаясь друг к другу и не разговаривая. Наташа глядела себе под ноги и изредка помахивала зажатой в руке алой косынкой.

Получилось так, что Егоров, Наташа и Юлька — третий лишний — расположились возле семейного костра Бондаренко. А по берегу задымило множество других костров.

Вода мягко и властно охватывала тело. Юлька видела свои руки и ощущала тревожный холод глубины.

«Ничего, еще немного и поверну к берегу». Она лежала на воде, вытянув руки, едва шевеля ногами. Через несколько секунд она действительно повернула к берегу, гребла сильно и размеренно. Но берег не приближался, течение несло ее дальше, река даже не почувствовала ее усилий.

Людей на берегу Юлька уже не видела. Только над тем местом, где она бежала к воде, вверх и вниз летала черная горошинка волейбольного мяча. Чуть повыше кромки леса он на мгновение застывал в воздухе и медленно падал вниз.

Юлька поняла, что ее относит на середину реки, и ей сразу стало не по себе. Вода, ласково принявшая десять минут назад ее опаленное солнцем тело, показалась теперь тяжелой и вязкой. Совсем рядом был стрежень.

Опасность заставила Юльку подобраться. «Так у меня ничего не выйдет», — подумала она, заставляя себя успокоиться. Никаких сил не хватит, если плыть навстречу течению. В лучшем случае можно держаться на одном месте, пока хватит сил. Юлька повернулась так, чтобы течение било ей в бок, — река легко понесла ее вдоль берега. Было страшно смотреть, как ее относит все дальше от лагеря, и в то же время это было единственно правильное решение. Она плыла и отдыхала, поворачиваясь на спину и глядя в насыщенное солнцем небо с редкими синеватыми волокнами облаков. Расстояние между нею и берегом, подмытым местами, с грудами прошлогоднего плавника, сокращалось так медленно, что Юльке показалось, будто никогда она уже не сможет приблизиться к нему. Сердце замерло от страха, она отчаянно забарахталась, безрассудно растрачивая последние силы…

Она хотела крикнуть, но не смогла разжать рта. Юлька читала, что в такое мгновение перед человеком проходит вся его жизнь, вспоминаются дорогие лица. Ничего этого с ней не произошло. Отяжелевшая, полузахлебнувшаяся, она бессмысленно загребала воду непослушными руками. И вдруг увидела, что ее несет на косу. Нужно продержаться еще минуту, две…

Коса приближалась: течение, словно нехотя набегая на нее, поворачивало к середине реки. Упускать момент нельзя — дальше река разливалась во всю ширь, и уже не было видно берегов. Юльку несло над отмелью, она чуть не задевала руками песок, но боялась встать. Поджав ноги, она коснулась наконец коленями песка и погрузилась с головой. В следующее мгновение она поднялась. Вытянув вперед руки, сделала несколько шагов и ничком упала на раскаленный песок.

Солнце скоро высушило ей спину. Юлька села. Амур опять сделался таким, каким она видела его до этого, — неторопливым, и немереным… Она заставила себя подняться и снова войти в воду — знала, если уйдет отсюда не оглядываясь, то всегда будет стоять за ее спиной его опасное дыхание. Она вымыла руки до плеч, потом грудь и лицо — все было в песке. Капли падали с нее, стекали по спине между лопаток.

По-прежнему за рекой сверкал оконными бликами далекий белый город. И оттого, что солнце уже клонилось к западу, река налилась синевой, город стал еще белее.

Юлька пошла по нетронутому песку, оставляя неглубокие, бесформенные следы. Подумав, что, может быть, здесь не ступала еще нога человека, рассмеялась.

Она попыталась вспомнить, что заставило ее бежать через весь лагерь к реке и совершить этот бездумный заплыв.

Сойдя с парохода, деповские расходились по берегу, подыскивая места. Зинка, идя вслед за Андреем и Куракиным, нагруженными сумками, удочками и гитарой, обернулась и недобрым и в то же время ликующим взглядом окинула Юльку, стоящую на коленях возле шалаша Бондаренко. Тогда ее взгляд хлестнул Юльку, как удар бича. А сейчас все это уже казалось ей маленьким и незначительным.

— Ну и пусть! — сказала она вслух.