Когда наступит воскресенье (СИ)

— Бабушка отобрала дедушкино кресло-качалку, — сообщил Скорпиус. Он вошел в гостиную, вытянул вперед руки и закружился по комнате, петляя между креслами, столом и диваном. — Зачем она это сделала?.. Пап, смотри, я привидение! Старый эльф сказал, что у нее мигрень. Папа, а что такое мигрень? Наверное, это из-за нее она всё время ругается. А бабушка не заразит нас мигренью? Хорошо, что за столом она сидит далеко от нас. А почему бабушка не пустила к нам маму? Ты же обещал, что мы проведем каникулы все вместе! Может, раз дедушка больше не будет стучать своим креслом, бабушка перестанет злиться и разрешит маме приехать? Может, она приедет в воскресенье? Правда, она приедет в воскресенье? Па-а-ап!.. — Скорпиус «вылетел» из-за кресла и, как настоящее привидение, налетел на Драко. Тот вздрогнул и обернулся.

— Не бегай, малыш. Дом не место для игр, — мягко укорил он Скорпиуса. Скорпиус поймал папину руку и слегка потянул за нее.

— Когда мама приедет? — снова спросил он. — Она в воскресенье приедет, да?

Драко накрыл ручку Скорпиуса своей, рассеянно погладил ее.

— Да, конечно… Конечно приедет, — сказал он, вновь переводя взгляд на парк за окном.

Скорпиусу не понравились неуверенные нотки в папином голосе.

— Ты обещал, — напомнил он упрямо.

Драко отвел взгляд от окна — нехотя, словно там, в парке, скрывалось нечто куда более занимательное, чем маленький сын.

— Обещал, — согласился Драко со вздохом. — Иди сюда, малыш.

Он наклонился к Скорпиусу, подхватил его на руки и выпрямился, прижимая сына к себе. Скорпиус, обвив руками папину шею, уткнулся ему в плечо и закрыл глаза. Он вспомнил, как папа вот так же обнял его, когда пришел за ним в школу: он долго прижимал Скорпиуса к себе — так, словно боялся отпустить — и Скорпиусу пришлось самому отстраниться. «Я не маленький», — смущенно буркнул он. Тогда папа, наскоро собрав чемодан, взял Скорпиуса за руку и повел его прочь из Хогвартса, шагая быстро, даже торопливо, будто спешил куда-то. Скорпиус едва поспевал за ним, беспокоясь о том, что сложенные «как попало» вещи в чемодане помнутся и мама его заругает. Чудак, похожий на торговца фальшивыми зельями, кинулся им навстречу, выкрикивая уже знакомый Скорпиусу бред о Пожирателях Смерти и возмездии, которое «грядет»… Драко крепче сжал руку Скорпиуса и сказал, досадливо поморщившись: «Не слушай его, малыш. Это ненормальный».

Скорпиус тихонько фыркнул, отгоняя неприятное воспоминание. Драко по-прежнему молчал и смотрел в окно, одной рукой задумчиво перебирая волосы сына. Скорпиус повернул голову.

— На что ты смотришь? — спросил он. Проследив за папиным взглядом, он увидел невдалеке буйные заросли ежевики; лишь присмотревшись внимательнее, он смог разглядеть скрывающуюся в ежевичных кустах узорчатую калитку. Скорпиус замер. Что-то заставило его почувствовать, что его ключ и эта калитка в зарослях ежевики — единое целое, что именно там, за окном, в парке, скрывается разгадка самой большой тайны лесного народца… Скорпиус мгновенно понял, что перед ним — волшебная дверца к Главному Сокровищу.

— Па-а-ап?.. Можно мне пойти погулять? — спросил Скорпиус, изо всех сил стараясь не подать виду, насколько он взволнован.

Драко заморгал, словно вопрос сына вырвал его из сна.

— А? Да-да, конечно, малыш, иди поиграй, — ответил он.

Драко бережно опустил Скорпиуса на пол, и тот вышел из гостиной, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться в бег.

Прикрыв за собой дверь, он тут же бросился бежать по темным коридорам и лестницам Малфой-мэнора, чувствуя, как от нетерпения бешено колотится сердце и дыхание сбивается от предвкушения. Вытащив из кармана ключ, он сжимал его во взмокшей руке. Двери, ступени, арки, панели и драпировки мелькали перед глазами Скорпиуса словно в каком-то мрачном калейдоскопе, в котором перекатывались и складывались в причудливые узоры лишь черные и темные кусочки стекла. Малфой-мэнор будто бы не хотел отпускать его и складывал свои коридоры и комнаты сотнями различных способов, лишь бы не выпустить своего пленника на волю — путь к главному входу показался Скорпиусу неимоверно долгим. А когда он уже бежал через холл, за спиной раздался грозный, раскатистый бой часов.