Когда она жаждет

Я делаю это, вставляя свою в его гораздо большую. Даже в моем нынешнем состоянии я не могу не восхититься тем, как хорошо она сидит.

— Дыши со мной, — мягко говорит он, обхватывая меня пальцами. — Вдох и выдох. Мы в безопасности, Солнышко.

Я сглатываю и делаю, как он говорит. — Мы в безопасности.

— Именно так, — урчит он.

Со следующим вдохом я вдыхаю его запах, и от этого паника, возникшая несколько минут назад, исчезает.

— Ты уже попадала в аварию?

Он проводит большим пальцем по внутренней стороне моей ладони. Это крошечное движение не должно заставлять волоски на тыльной стороне моих рук вставать дыбом, но оно заставляет.

— Один раз, — шепчу я. — Я была с отцом, и мне было очень больно.

— Хм. — Рука на моем бедре легонько сжимает меня, и все мое сознание переключается на это ощущение. — Неудивительно, что тебя так тряхнуло.

— Мне жаль.

— Тебе не нужно извиняться. Как думаешь, с тобой все будет в порядке, если я продолжу вести машину?

— Да. Я в порядке.

Он кивает, и его взгляд опускается к моим губам всего на секунду, прежде чем он отпускает мою руку. — Хорошо.

Пока он обходит машину, чтобы вернуться на свое место, я складываю пальто на коленях. Место на моем бедре, где он держал свою ладонь, пылает остаточным теплом.

Я сглатываю. Отлично. Добавлю паническую атаку к списку неловких моментов с моим новым соседом.

— Мы почти дома, — говорит он, когда мы снова садимся за руль. — Я поеду еще медленнее. Есть ли кто-нибудь дома, кто мог бы присмотреть за тобой? Я не видел, чтобы кто-то еще приходил или уходил.

— Нет, больше никого нет. — Я прикусила уголок рта. — Раньше мы с мамой были вдвоем, но она умерла в начале этого года. Если бы она все еще была рядом, я точно знаю, как прошел бы остаток моего вечера.

— Да?

— Она бы крепко обняла меня, когда я рассказала ей о случившемся, а потом настояла бы на том, чтобы мы сели за чашку чая. Это был наш ритуал. Чашка чая, каждое утро и каждый вечер.

Я до сих пор не избавилась от привычки всегда ставить ей кружку. Боже, как же я по ней скучаю.

Он поправляет свою хватку на руле. — Прости. А что с твоим отцом?

— Он умер много лет назад. Он вообще редко появлялся. — И у него была привычка появляться в самый неподходящий момент с пустыми обещаниями, украденными деньгами и мало чем еще. — Тебе не стоит беспокоиться обо мне. Со мной все будет в порядке.

Его челюсть напрягается, но он не отрывает глаз от дороги и слегка кивает мне.

В машине становится тихо, шум снаружи заглушается падающим снегом. Все, что я слышу, — это стук моего сердца, и я беспокоюсь, что Роуэн тоже его слышит.

Сарказм и подшучивание я могу вынести, но то, что он утешает меня? Это ставит меня в тупик.

А что, по-твоему, он собирался сделать? Выбросит тебя из машины?

Нет, конечно, нет. Он поступил так, как поступил бы любой порядочный человек.

Значит, теперь он порядочный?

Я складываю губы поверх зубов. Это сбивает с толку. Мне казалось, что я хорошо знаю Роуэна, но теперь я сомневаюсь в себе.

Может, в нем есть что-то большее, чем кажется на первый взгляд?

Я бросаю на него незаметный взгляд. Он сосредоточен на дороге и, кажется, не замечает, что мое сердце все еще колотится.

И не только из-за того, что я чуть не попала в аварию.

Прикосновение Роуэна не оттолкнуло меня полностью. Мне следовало бы. Но я почувствовала… много чего, и отвращение не было одним из них. Я не знаю, как это переварить.

Я снова надеваю пальто и застегиваю его до конца. Он смотрит на меня, но ничего не говорит.

Как и было обещано, мы медленно движемся сквозь метель. После того как нам кажется, что прошла целая вечность, Роуэн наконец-то въезжает на мою подъездную дорожку.

Я прочищаю горло и пытаюсь сделать вид, что мое представление о нем только что не перевернулось вокруг своей оси. — Спасибо за все.

— Ты уверена, что справишься сама? Я могу немного побыть рядом.

— Уверена. — Мне нужно выйти из машины и собраться с мыслями. — Я в долгу перед тобой за поездку и за то, что ты доставил меня домой в целости и сохранности. Неприятно было бы умереть в свой день рождения.

Его брови изгибаются. — У тебя сегодня день рождения?

— Двадцать три.

На его губах появляется искренняя улыбка, и от этого у меня в животе что-то трепещет.

— С днем рождения, Солнышко. — Он перебирается через меня и открывает дверь. — Смотри под ноги.

Снежинки падают на мои пылающие щеки, пока я иду к входной двери. Перед тем как войти внутрь, я оглядываюсь через плечо и вижу, что Роуэн наблюдает за мной.

Я отрывисто машу ему рукой, переступаю порог и закрываю за собой дверь. Затем я стою, прижавшись к ней спиной, и делаю десять очень глубоких вдохов. И только когда мне кажется, что мне удалось успокоиться, я вспоминаю вес его руки на моем бедре и его ощущения.

Тепло, уверенно и безопасно.