Когда осенние печали. Часть 3.

— Спасибо, Злата… — Мясников всё же взялся за верхнюю пуговицу. — На ужин я, пожалуй, останусь… Но потом вернусь в гостиницу.

…Виталий боялся встречи со своей бывшей квартирой. Много неприятных воспоминаний было связано с этим домом, когда–то считавшимся его семейным гнездом… Но сейчас, глядя на новую, очень приветливую хозяйку, он вдруг нутром ощутил совершенно другую атмосферу. То ли время притупило чувства, то ли, действительно, что–то изменилось… Так или иначе, сомнения оказались напрасными: квартира была прежней, но, в то же самое время, наполненной совершенно другой, более светлой аурой.

Виталий с интересом обходил все комнаты, в которых когда–то прошли его молодые годы: после московских апартаментов даже четырёхкомнатная квартира казалась маленькой и незатейливой. Воспоминания накатывали волнами… Обстановка частично поменялась — видимо, совсем недавно Михаил сделал ремонт: обои были свежими, а упакованные в новые пластиковые рамы окна уютно пропускали свет вечерних фонарей сквозь красивый тюль. Из прежней мебели он узнал стенку и спальный гарнитур. Всё остальное было новым — и угловой диван в гостиной, и набор шкафов в прихожей, и большая кровать с огромным шкафом–купе в Мишиной комнате. Кухня тоже отличалась современной новизной. В свой бывший кабинет Виталий зашёл в последнюю очередь… Здесь он жил несколько лет, отдалившись от Сандры на недосягаемое расстояние… Сейчас эта комната была практически пустой — судя по всему, её тоже совсем недавно отремонтировали и выкинули всю старую обстановку. Ему было неловко спрашивать, но, судя по весёлым, «сказочным» обоям, Миша со Златой могли планировать здесь детскую.

Во всём чувствовалась другая женская рука — не Сандры. Виталий вспомнил, как бывшая супруга откровенно скучала, не находя себе в их доме достойного занятия. Если бы не тёща, дом был бы похож на гостиницу — Вероника Семёновна изо всех сил поддерживала порядок и уют в квартире своей дочери.

…Ковры, некогда украшавшие стены, теперь перекочевали на пол… Ступив на жёлто–зелёную ворсистую поверхность, Виталий невольно замер. Что–то защемило в груди… Это была не привычная боль. Он никогда ещё не испытывал такого щемления. Оно было не физическим… Он вдруг подумал, что так ноет душа. Ковёр, лежащий сейчас под ногами, был подарен им с Сандрой его родителями. Когда Виталий уходил из семьи, он не стал мелочиться и забирать вещи, всё оставив здесь, в этой квартире, которая, кстати, изначально тоже принадлежала его матери.

…Он никогда не был скупым. Он легко расставался с малым — ради большего… Точно так же легко он расставался и с людьми — некогда любимыми, но которые, в силу каких–либо обстоятельств, вдруг становились препятствием на пути к его высшим целям.

Судя по всему, эта невысокая, хрупкая женщина, с которой Михаил решил связать свою жизнь, обладала твёрдым характером. Это сквозило и в манере речи — даже несмотря на очень приятный голос… Это чувствовалось и по взгляду — серьёзному и умному. Внешне Злата была очень миловидной, и её золотистые кудряшки никак не вязались в сознании Виталия с понятием «капитан полиции». Несмотря на твёрдость духа, Злата откровенно смущалась, угощая Мясникова ужином. Видимо, представив себе, чем питается персона такого ранга у себя дома, она довольно нерешительно выставила на стол всё, что было на плите и в холодильнике — картофельное пюре, жареную горбушу, любимые Мишкины голубцы, а так же салат из капусты с морковью, приправленный ароматным подсолнечным маслом…

— Нет–нет!.. — на её попытку выложить перед ним весь набор столовых приборов, Мясников шутливо махнул рукой. — Давайте лучше по–простому, вилка так вилка. Я и сам ножи не люблю

Ужинал Виталий с необыкновенным удовольствием. Всё было так просто… и так вкусно. В их с Изабеллой семье пища не отличалась разнообразием — утром каша, в обед, если хозяева находились дома, какой–нибудь лёгкий, модный супчик, на ужин — любимая запеканка Изабеллы, которая под старость начала проповедовать здоровый образ жизни, заключающийся в ограниченном питании… С приходом в их семью Ростислава в меню добавилось ещё несколько блюд, но Виталий не ел их принципиально. Он уже давно приноровился ужинать в ресторанах, пользуясь деловыми встречами, как поводом поесть вдоволь и чего хочется.

В такой простой, домашней обстановке он не ужинал уже очень давно… Злата, с которой он увиделся впервые, была на редкость гостеприимна. Не дожидаясь его расспросов, она всё рассказала о делах Михаила, но очень деликатно — не переходя ту грань, за которой оставались его сугубо личные проблемы, о которых поведать мог только он сам, и лишь по собственному желанию.

Миша позвонил чуть позже — Злата сообщила ему о приезде отца. Мясников с радостью для себя уловил в голосе сына нотки приятного удивления… Чувствовалось, что его визиту Миша был искренне рад.