Когда осенние печали. Часть 3.

Весь вечер Анна вновь и вновь вспоминала сегодняшний визит Виталия. Мысль, которую она старательно отгоняла от себя, гвоздём впивалась в мозг, отгоняла покой и предстоящий сон, она даже перебивала тревогу за здоровье внучки — после ужина у той вновь поползла вверх температура…

А что, если он всё же решится прийти к Диме?.. Ведь не поверил же её словам… как пить дать — не поверил…

«Не посмеет… Ни за что не посмеет…»

Глава 28

Из здания лицея Виталий вышел в сильном раздражении. Уверенность в том, что Анна не хочет говорить правды, только крепла. Усевшись в ожидавший его автомобиль, он нервно откинулся назад — тёплое анатомическое кресло едва слышно хрустнуло натуральной кожей и приняло в объятия грузное тело персонального пассажира. Открывший перед Мясниковым дверь водитель сделал рукой чуть заметный жест в обратную сторону — идеально отточенный механизм замка отозвался мягким щелчком. Обогнув авто, мужчина занял своё, водительское место и тут же нажал на газ — чёрный «мерин» плавно тронулся вперёд.

— Виталий Иваныч… — взглянув на шефа в салонное зеркало, водитель заговорил совершенно неожиданно. — Можно вопрос?

— Задавай… — Мясников скорее буркнул про себя, чем ответил.

— Сколько знаю вас, не перестаю удивляться. Вы — единственный из всего начальства, кто приезжает без охраны. Почему?

— Не люблю.

— У нас даже заместитель директора филиала и тот с собой какого–то гориллу постоянно возит… а вы — такая фигура, и всегда один… — водителю сегодня явно хотелось поболтать с высоким начальством.

— Не вижу надобности.

— Ну, как… всё–таки безопасность…

— Да будет тебе известно, что самые коварные заговоры и покушения готовятся именно с помощью личных телохранителей… — не удостоив собеседника ответным взглядом, Виталий продолжал смотреть в боковое окно. — Вот так–то…

— Тоже верно… — видимо, почувствовав, что шеф не в настроении, водитель лишь согласно кивнул. Затем, как будто опомнившись, торопливо сменил тему. — Куда едем?

— В офис.

Мясников, действительно, никогда не брал с собой охрану. Даже Изабелла не раз выговаривала ему, что он не соблюдает правила личной безопасности. Только из–за её назойливых напоминаний Виталий иногда пользовался услугами телохранителей — но только в Москве. В остальных случаях он предпочитал иметь «под рукой» лишь водителя и необходимую прислугу.

В этом не было никакой странности — он, и правда, не доверял наёмным охранникам. Кого захотят убить — убьют. И ни один громила не поможет… К тому же, он умело вёл дела и с партнёрами, и с конкурентами, предпочитая не вступать в открытые конфликты, а находить нужный в конкретном случае компромисс.

…Пробыв в офисе какое–то время, Виталий вернулся в гостиницу. Нужно было отдохнуть и привести в порядок мысли, прежде чем снова отправиться к Михаилу — сегодняшний визит предполагался недолгим и прощальным. Он увиделся с сыном, познакомился с его избранницей, тем самым выполнив свой затянувшийся «отцовский» долг… Во всяком случае, ему казалось именно так. Встреча с Анной тоже состоялась. Ему больше нечего делать в этом городе. Правда, если в первом случае всё получилось как нельзя лучше, то во втором результат был нулевым.

Несмотря на слова Анны, Мясников был уверен — она его обманула… Так же, как тогда, тридцать лет назад. Тогда она тоже сказала, что беременна не его ребёнком… Более того — вначале она отрицала даже сам факт беременности, что говорило как раз об обратном…

…Он мог понять её упрямое нежелание говорить правду. Какая женщина признается в своей ошибке через столько лет? В конце концов, Анна не могла знать, как сам Виталий распорядится этим известием… Она могла вполне законно опасаться, что он всё выложит и её мужу, и сыну.

…Да, её реакция была естественна… Но несправедлива. Он хотел так мало — знать, оставит ли он след на этой земле… Всё, что происходит в жизни — так относительно… И даже если вскроется нежелательная для многих правда — через несколько десятков лет она исчезнет сама собой… уйдёт в небытие вместе с участниками событий, с теми, кто вольно или невольно соприкоснулся с ней. Это такой пустяк — несколько десятков лет… По сравнению с вечностью — пустяк…

Но пока эти люди живы — это огромный отрезок времени. Они его проживут… Они будут радоваться, наслаждаться самой возможностью — есть, пить, дышать, ходить… Они всё получат сполна, у них впереди ещё столько лет.

…А вот для него всё скоро закончится… В любом случае, ему отмерено намного меньше, чем самой Анне, её мужу… И всё, чего он хочет сейчас — просто знать… знать, чтобы уйти в иной мир в согласии с самим собой…

…Разве он много просил?! Всего одно слово правды!.. Но она отказала ему в этом. А ведь он поступил по–человечески… Он не полез на рожон. Он не стал проводить собственное расследование, не сделал ни одной попытки самостоятельно познакомиться с Дмитрием… Он, как дурак, надеялся на снисхождение… Но он его не получил. Женские обиды, чёрт бы их побрал!..