Когда отступит тьма

Вуделл дернул его за рукав. Но Харт терпеть не мог, чтобы его одергивали.

— Не будь Коннор таким размазней, этот сумасшедший сукин сын уже сидел бы в камере.

Чарли знал в округе только одного настоящего сумасшедшего, Роберта Гаррисона, отшельника из лачуги. Но не мог представить, чтобы Роберт причинил кому-то вред. Он был безобидным, во всяком случае, Чарли всегда так считал.

Заправочный пистолет щелкнул. Вуделл вставил его в гнездо, достал бумажник, потом глянул на Чарли.

— Говоришь, Вики останавливалась здесь?

Чарли кивнул.

— В какое время?

— После полудня. Точно не знаю. Думаю, за полчаса — минут сорок пять до того, как начали проезжать «скорая помощь» и другие полицейские машины.

— Она говорила тебе что-нибудь? Как-то обмолвилась, куда и зачем едет?

— Нет, я…

И тут Чарли вспомнил. Странно, как это вылетело у него из головы. Беспокойство из-за сообщений по радио, мучительный страх, что, возможно, ранена Вики — Вики с ее миловидной улыбкой, широким, открытым лицом и распятием на счастье, — отогнали все прочие соображения.

Несколько секунд он не мог говорить. Полицейские приблизились на шаг. Харт спросил, в чем дело.

— Кажется, я… — Чарли сглотнул комок в горле. — Кажется, я причастен к этому. То есть… она спросила, не видел ли я белый «мерседес», а я видел. И сказал ей.

— Ничего, Чарли. Ты правильно сделал.

— Да, но… она поехала за ним. В ту сторону, потому что я это сказал. Кто-то… кто-то стрелял в нее из-за этой машины? Из-за поисков «мерседеса» она и ранена?

Оба полицейских промолчали, но в их глазах можно было прочесть ответ.

— Черт возьми, — прошептал Чарли, никогда не чертыхавшийся, потому что родители так воспитали его.

— Это не твоя вина, приятель, — сказал Харт с чем-то похожим на грубоватое сочувствие.

— Послушай, она выкарабкается. — Голос Вуделла звучал так, словно он потратил все силы, чтобы убедить себя в этом. — Вики сильная, как мы сказали. А пуля не задела ни сердца, ничего такого.

— Она моментально поднимется на ноги.

— Готов биться об заклад.

Чарли кивнул, он был не способен говорить, ненавидел себя и глупую игру наблюдения за дорогой. Не наблюдай он за ней, не увидел бы этого треклятого «мерседеса». И Вики не лежала бы в операционной.

— Возможно, нам потребуются твои показания — сказал Вуделл, нарушая цепочку его мыслей. — Не сейчас. Дела торопят. Может быть, завтра. Тебя можно здесь найти?

Чарли собрался с силами, чтобы ответить:

— Само собой. Я работаю с двух до восьми. По утрам дома. Телефонный номер нужен?

— В справочнике он есть? — Чарли кивнул. — Тогда только скажи фамилию.

— Уиттейкер. С двумя «т».

— Понял. Не волнуйся.

Вуделл протянул двадцатку за бензин. Чарли машинально дал сдачи из собственного кармана.

Полицейские стали садиться в машину. Харт обернулся.

— Слушай, Чарли. Знаешь, мы… мы тоже волнуемся за нее.

Потом нырнул внутрь, Вуделл с силой включил зажигание и так нажал на стартер, что послышался жалобный визг.

Полицейская машина отъехала, и Чарли остался один на бетонном островке в свете фонарей, чувствуя себя испуганным, виноватым и потрясенным чудовищной несправедливостью мира.

Тонкая папка лежала в картотечном шкафу Элдера на дне нижнего ящика. Даже когда ящик был полностью выдвинут, падавшая тень скрывала ее из виду, и стоявшему на коленях Коннору, пришлось пристально вглядеться, чтобы прочесть сделанную от руки надпись: «Гаррисон».

Он вынул папку, по краям ее лежал тонкий слой пыли, пушистый, как фетр. Ее несколько лет не открывали. Это была старая, забытая вещь и потому гармонировала с домом Элдера, с рядами безделушек, привезенных из давних отпусков, мебелью под лоснящимися от времени чехлами, спертым воздухом и затхлым запахом частной лечебницы, ощущавшимся повсюду, словно предвестие смерти.

Коннор взглянул на часы. Дел у него было много. Прежде всего он хотел поговорить еще раз с Эндрю Стаффордом. До Грейт-Холла отсюда десять минут езды; надо пошевеливаться.

И нужно справиться о Вики Данверз. По последним имевшимся у него сведениям, она находилась в операционной, прогноз был неясен. Родных у нее в городе нет, и никого из сотрудников управления нельзя отправить на дежурство в медицинский центр. Но где-нибудь должен быть кто-то, могущий поехать. Коннор хотел заехать на радиостанцию, обратиться с просьбой и, раз уж он здесь, взять другую портативную рацию вместо той, что оставил Элдеру. Затем…

Может быть, вернуться в галерею Эрики. Провести более тщательный осмотр. Если понадобится, вызвать шерифских экспертов.

Так много дел, и явно нет времени на ознакомление с папкой, лежавшей в нижнем ящике пыльного картотечного шкафа.

Однако, встав, Коннор все-таки раскрыл папку и в косом свете лампы взглянул на первый лист.

То было письмо, аккуратно отпечатанное на бумаге полицейского управления Барроу. Датированное 4 марта 1983 года, за подписью Пола Элдера.

Коннор пробежал глазами письмо. Элдер писал некоему доктору Лестеру Кондреку в Балтимор. Без указания места службы; письмо было адресовано на дом.

Оно было почти бессодержательным. Элдер благодарил Кондрека за любезную помощь.