Когда оживают Тени

— Ладно… Эй, искатель! Топай вперед!

И мы пошли. Сначала медленно, на цыпочках, почти не дыша. Потом слегка ускорились, убедившись — чего-то страшного не происходит. Впереди с фонарем беззвучно крался Том, за ним шагал я, потом рыжая и Олифф, который шаркающий и спотыкающийся.

Первый коридор дался трудно и медленно. От каждого шороха напарнички поневоле вздрагивали и озирались. Каждый раз, когда луч фонаря выхватывал из темноты какие-то детали — будь-то люки или электрические щитки, останавливались, словно наткнувшись на нечто ужасное. И пусть не используя эмпатию в полной мере, я почти физически чувствовал запах страха.

Впрочем, это нормально. Люди зачастую боятся не чего-то конкретного, а именно неизвестности. И я боялся вместе с ними. Но тщательно контролировал себя, внимательно прислушивался к ощущениям. Татуировки порой кололо холодом, а в ушах стоял призрачный шепот Пустоты. Но ничего похожего на сводящий с ума ужас и безысходность, липкое Присутствие чужого разума, которое порой испытывал, спускаясь в погибшие города.

Оптимист на моем месте взбодрился бы. Но я знал — то, что начинается легко, тяжело заканчивается. Мы лишь в начале пути.

За поворотом начался второй коридор, один в один как первый. Затем еще один.

— Странно, — наконец не выдержав, прошептала Мора.

— Что? — спросил я.

— Тут все… обычное, — попыталась описать ощущения.

— А ты ожидала демонической слизи, Врата Ада, смрад и серу? — хмыкнул я.

— Нет, но мнилось, тут что-то должно измениться, — смутилась наемница. — Где останки людей? Или следы побега, сражений?

— Насмотришься, — мрачно пообещал я. — И все изменилось, просто ты не ощущаешь. А останки и следы будут, но дальше. Тут коммуникации, технические ходы. Ближе к главному тоннелю, по коему, напоминаю, мы специально не пойдем, опаснее. Люди бежали там. Там и держали оборону, умирали.

— А ведь верно, — то ли разочаровавшись, то ли успокоившись сказала Мора. И умолкла, погрузившись в размышления. Револьвер, однако, держала наготове. Вообще не расслаблялась, двигалась как охотящаяся кошка.

Откуда такой профессионализм оставалось догадываться. Как и то, какой путь пришлось пройти странной женщине с множеством шрамов на теле и душе. Не стара, лет тридцать, но лицо изрядно иссечено морщинами, телосложение как у борца, а навыки если не убийцы, то элитного гварда-разведчика. И мозги есть.

Но откуда моргенштерн? Да, не копье Луга, не меч Нуаду или котел Дагры. До легендарных «волшебных» вещей Туата де Дананн оружию Моры как плюнуть со дна Бездны до Поверхности. Однако штука непростая, явно привязана к крови и способна управляться волей и мыслями обычного человека. Маскировать собственные узоры и фон, превращаясь почти в обычную железку по желанию хозяина.

Признаться, с такими я не сталкивался, и мог лишь гадать о свойствах. Но и не удивительно. Это сейчас гностики находят удачное решение и ставят на поток, клепают во множестве. Теурги делали вещи уникальные, и если не в единственном экземпляре, то крайне малыми сериями. Да и сходные артефакты могли очень отличаться при ближайшем рассмотрении.

Творения теургов отличались от поделок гностиков, как картина и фотография. Потому зачастую и приходилось подолгу изучать древние вещицы, подходить к делу весьма аккуратно, копаться в книгах.

Важно другое. Мощные боевые артефакты под ногами не валяются. И если появляются на рынке, ажиотаж возникает нешуточный. Неучтенных экземпляров крайне мало, большинство занесено в каталоги и разошлись по хранилищам аристократов, Церкви и Лиге. Такой мог бы получить сынишка какого-нибудь лорда в наследство, но не безродная наемница.

Украла у какого-нибудь высокородного? Тогда пошел бы слух, газеты запестрели объявлениями. Ну, или началась бы бандитская война, если б обчистила криминальных боссов. Раскопала в каком-нибудь забытом тайнике?.. Невероятная удача, почти невозможная в наше время.

Для себя я решил — если выберусь из передряги, попрошу Старика поднять связи и разузнать. О такой эффектной девице должны ходить истории. Вообще оставалось лишь удивляться, где Лиам собрал команду. Мерзавцев, головорезов, но местами талантливых и необычных.

Пока размышлял, очередной узкий тоннель начал расширяться, превратился в огромный грот. Свет фонаря выхватил из мрака какие-то конструкции, сеть проводов, натянутых воздухе и смахивающих на кишки огромного чудовища. А чуть дальше виднелись ребристые фарфоровые стержни, пузатые бока трансформаторов. У противоположной стены располагались огромные турбины, чьи лопасти сейчас напрочь заклинило, сталь поросла ржавчиной, а медь и бронза — патиной.

Мы остановились, ошеломленные звенящей пустотой, окружающей нас после узкого тоннеля, затаили дыхание. Тут журчала вода, дробно стучали капли с потолка, пол и стены мелко вибрировали. Стало холоднее, щеки стягивало, на волосах и бровях заискрился иней.