Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года

Первая для американского президента остановка в Сингапуре хорошо сработала с точки зрения такой повестки дня. Буш объявил о соглашении по переносу логистических операций 7-го флота ВМС США из базы Субик-Бей на Филиппинах в гавань Сингапура в рамках усилий США по созданию «сети безопасности и структуры», сплетенной между несколькими тихоокеанскими странами. И он также объявил об «экологическом партнерстве» с Азией для обмена исследованиями и технологиями. «Это будет хорошо – хорошо для окружающей среды Азии, хорошо для американских рабочих мест», – сказал он. В то же время он мог быть уверен, что лидеры Сингапура, продукты политической культуры, неодобрительно относившейся к непоследовательности, вряд ли обвинят Буша в двойных стандартах – проповеди свободной торговли при отказе от нее на практике, даже если они сами в частном порядке боролись с Вашингтоном, решая собственные проблемы – жесткие пошлины США на их текстиль, электронику и фармацевтику. В целом Сингапур стал долгожданной остановкой и передышкой в одиссее Буша по четырем странам[1729].

В отличие от этого в Австралии Буш столкнулся с сотнями фермеров, демонстрировавших лозунг «Новые заказы на пшеницу, а не Новый мировой порядок!» Они утверждали, что американские субсидии (в рамках программы расширения экспорта) подрывают экспорт их страны точно так же, как европейский экспорт подрывает производство в Соединенных Штатах, на что сами американцы и жаловались. Премьер-министр Австралии Пол Китинг предупредил, что торговая политика США может привести к разделению мира на конкурирующие торговые блоки[1730].

В Южной Корее, при существовании консенсуса в отношении северокорейской угрозы и важности ядерного нераспространения, Буша встретили уличными протестами по поводу того, что было воспринято как жесткое американское давление с целью заставить Сеул «полностью открыть» свои сельскохозяйственные рынки. Аналогичным образом, за несколько дней до приезда Буша в Японию, японские гостеприимные хозяева не сдерживали своего гнева по поводу вопиющего торгового империализма Буша, а ведущая японская газета «Асахи симбун» обвинила Белый дом в проведении «дипломатии канонерок в экономике». Буш отмахнулся от этой критики: «Мы никогда не говорили, что мы абсолютно чисты. Мы работаем за более свободную и справедливую торговлю». И так, по его мнению, должны поступать и другие[1731].

Критические дискуссии развернулись в Японии в период с 7 по 10 января. За кулисами японские и американские переговорщики отчаянно трудились, чтобы за время четырехдневного пребывания президента выработать два ключевых документа: Токийскую декларацию о глобальном партнерстве между Японией и США и последующий План действий. Последний должен был включать ответы Японии на американские жалобы на торговлю, особенно касающиеся автомобильной промышленности, и по этому вопросу переговоры были особенно напряженными[1732]. В 1990 г. Япония купила более 130 тыс. автомобилей немецкого производства (в основном роскошные автомобили Mercedes и BMW), но приобрела только около 30 тыс. автомобилей американского производства, из которых 9500 были «Хондами», собранными в США. Руководители автомобильной «Большой тройки», прилетевшие на президентском самолете в Токио, с презрением отнеслись к предположениям о том, что причиной низких продаж «Крайслер», «Форд» и «Дженерал моторз» является низкое качество американских автомобилей, а вовсе не японские торговые барьеры: «Им не нужно читать нам проповеди», – сказал босс «Крайслер» Ли Якокка. Не помогло и то, что премьер-министр Киити Миядзава, хотя и обращался с американцами с подчеркнутой вежливостью, в какой-то момент выразил «сочувствие» по поводу состояния экономики США.

Учитывая холодную атмосферу, помощники президента решили похоронить любые ожидания крупного торгового прорыва от переговоров. Вместо этого они обыгрывали аспекты международной безопасности: «Вы должны взглянуть на это в более широкой исторической перспективе того, что только что произошло с Советским Союзом, и окончания холодной войны». Поэтому они указали на подписание другого документа, Токийской декларации, который должен был признать растущее глобальное влияние Японии и подтвердить общую ответственность двух стран за мир и процветание во всем мире в эпоху после окончания холодной войны. Буш емко выразился: «На карту поставлено мировое лидерство»[1733].

В конце концов, была опубликована символическая декларация, но при этом не удалось достичь ни соглашения о снижении глобальных торговых барьеров, ни сформулировать какую-либо совместную позицию для переговоров по ГАТТ. Раскрутка скудного соглашения между автопроизводителями «Большой восьмерки» (три американских и пять японских компаний) о стимулировании закупок американских автомобилей была не более чем «многообещающим шагом» к открытию огромных рынков Японии для иностранных компаний. По правде говоря, принятие какого-либо реального «плана» было сорвано[1734].