Когда плачут драконы (СИ)

Когда, Энда подери, она успела его возненавидеть?! За что?! Ведь не было же причины!

Кедде до сих пор помнил ту ее нежность и заботу. Говорить он тогда не умел и только хрипел, пытаясь хоть как-то поблагодарить. А Кеола ласково гладила его по волосам и шептала какие-то успокаивающие слова, обещая, что все обязательно будет хорошо. И Кедде млел, не догадываясь еще, что влюбляется окончательно и самозабвенно, и ему было все равно, что с ними станет завтра, потому что сегодня было именно таким: полным доверия и понимания.

Кеола оказалась права. Всего через пару недель хозяева пошли войной на Армелон и были наголову разбиты, а все оставшиеся в живых драконыши обрели свободу. И будущее представлялось Кедде самым что ни на есть радужным: в Драконьей долине и вместе с Кеолой. Почему-то он тогда не сомневался, что нужен ей не меньше, чем она ему, и был так по-глупому этим счастлив.

Но Кеола разрушила и счастье, и мечту одной своей фразой, когда сказала, что ненавидит драконов. А вместе с ними и Кедде.

Он не один год ломал голову, пытаясь найти истинную причину такого ее отношения, но тем самым только отталкивал Кеолу все сильнее, потому что не умел держать себя в руках: срывался, дерзил, обижал, не зная, что делать с накатывающей паникой, потом мучился из-за собственной дурости, но при новой встрече все начинал сначала.

А затем узнал, что Кеола полюбила Вилхе, и стало совсем паршиво. Потому что выходило, что не было никакой ненависти к собратьям, а было лишь сильное чувство к Вилхе, спасшему Кеолу от хозяев и моментально завоевавшему ее сердце. Кедде же просто ему проиграл. Как и всегда проигрывал.

У Вилхе всю жизнь было много товарищей. Пусть кто-то уезжал, но на его месте появлялись новые, и даже такие пичуги, как Джемма, считали для себя честью зваться его другом. А уж о Хедине, который за Вилхе жизнью рисковал, даже говорить не стоило.

Кедде с настоящими друзьями не везло. Когда-то в Долине у них с другими драконами была своя команда, и Кедде даже возглавлял ее и невероятно этим гордился. Но, когда он попал в ловушку, никто из них не захотел рискнуть своей безопасностью, чтобы попытаться хоть как-то ему помочь. А ведь, пожалуй, освободить его из охотничьей ямы было не так уж и сложно.

У Вилхе в голове роилась масса идей. Одни находили выход, другие терпеливо ждали своего часа, но все они были направлены на человеческое благо, и Вилхе рано или поздно удавалось воплотить их в жизнь, заслужив попутно признание горожан и самих Создателей. Даже о необходимости освободить из плена драконьих детенышей заговорил именно он, в очередной раз подтвердив собственное благородство и великодушие.

Кедде тоже нравилось приносить пользу: драконам ли, людям ли — не имело особого значения. Пока у него это получалось, он чувствовал себя нужным, но в сравнении с Вилхе все его потуги не стоили и выеденного яйца. Подумаешь, помог Кеоле перелететь через горы, когда Вилхе голыми руками приструнил ее истязателя. Подумаешь, заботился в клетке о драконышах, когда Вилхе при первой же встрече освободил их от мучителей. Подумаешь, доставлял ребят туда, где их ждал очередной пленник, когда Вилхе придумывал, как его освободить, и с блеском воплощал свои планы в действие. Даже когда казалось, что ничего у него не получится, Вилхе все равно выходил победителем. В отличие от Кедде, у которого даже Харде отняли. Последнего, кто еще хоть немного нуждался в нем, а не в его сопернике.

В любви тоже везло именно Вилхе. Будь Кедде способен на такую щедрость, он признал бы, что товарищ это заслужил. Но смириться с предпочтением Кеолы не смог. Проще было душу наизнанку вывернуть, чем принять ее выбор. И продолжать изображать друга.

Кедде честно пытался увлечься Кайей, убив тем самым двух зайцев, но снова потерпел поражение на обоих фронтах. И от одержимости Кеолой не избавился, и отбить Кайю у Вилхе не смог. А ведь было искреннее желание хоть что-то хорошее сделать для Кеолы. Пусть даже тем самым он лишал себя последнего шанса, но ее счастье все же было дороже, чем собственное. Если бы его план удался, Кедде, пожалуй, вернулся бы в Долину и в драконьем обличии рано или поздно избавился от своих чувств к Кеоле. Но Вилхе предпочел Кайю. И вроде бы Кедде должен был этому радоваться, но вид бледной, едва державшейся на ногах Кеолы всколыхнул в его груди такую ненависть к бывшему товарищу, какой Кедде даже от своей драконьей половины не ожидал. Ведь ясно же было, что Кеола страдала из-за выбора Вилхе, а этот зарвавшийся гаденыш даже увидеть ее терзаний не соизволил! Постоянно к Кедде с Кайей таскался, мелькая перед окнами Кеолы и причиняя ей новую боль. А уж когда они обниматься начали неподалеку от забора Кеолиного дома…