Когда плачут драконы (СИ)

Долго ли? Секунда-другая, а Нетелл вдруг показалось, что она знает Вальгарда всю жизнь. И понимает его. И догадывается, что он сейчас спросит…

— Медовые?

Нетелл охнула и отпрянула назад. С ума сошла, мать дракона-подростка и виновница мучений его собратьев! Кто позволил ей мечтать о женском счастье? И чем так притянул этот насмешливый отшельник, что она едва себя не потеряла?

— М-медовые, — пробормотала Нетелл и подвинула к Вальгарду берестяной кулек с леденцами. — Угощайтесь.

Он кивнул, но вместо того, чтобы взять лакомство, неожиданно вышел из столовой. Нетелл растерянно проводила его взглядом, а потом, совершенно опустошенная, села на лавку.

— Вальгард… не любит сладкое? — не зная, что и думать, спросила она у Гейры, но та только плечами пожала. Джемма, видя неловкость матери, подалась было к ней, но в этот момент послышались шаги, и хозяин дома вернулся, что-то сжимая в кулаке.

Нетелл совершенно опустошенно посмотрела на него, а Вальгард подошел и положил на стол небольшой прозрачный камень точно такого же светло-желтого цвета, как сделанные Нетелл леденцы.

— Меняюсь, — улыбнулся он. — Не обещаю, правда, что эта безделушка покроет стоимость хоть одного леденца, но в Хантесвиле камни расхватывали как горячие пирожки. Так что…

Нетелл замотала головой.

— Зачем? — изумленно выговорила она. — У меня и в мыслях не было…

Тут она заметила, как загорелись глаза у Гейры и Харде, явно всей душой желающих заполучить кулек с оставшимися сладостями в свое личное пользование. И только от ответа Нетелл зависело, позволит ли им Валь такое счастье.

Она взяла камень в руки и тоже улыбнулась.

— Пирожки не так чтобы горячие, — напомнила она про остальное угощение, — но, надеюсь, все-таки съедобные. За них плату я возьму только просьбами о добавке.

Джемма не слишком тактично хрюкнула и первой уселась за стол. Рядом с ней расположился Харде. Гейра дорезала булку, потом расставила перед гостями глиняные миски и, сделав вид, что освобождает место, утянула в сторону пакет с леденцами. Нетелл подавила улыбку и присела по другую руку от дочери.

Вальгард наконец вынул из печи чугунок и водрузил его в центр стола. По комнате разнесся аппетитный запах тушеного мяса.

Нетелл проглотила шутку о том, что далеко не каждый может назвать подобный обед обыденным: в конце концов, не ее это было дело, а Вальгард не у нее одалживался, чтобы считать его деньги. Но она почему-то думала, что они увидят сегодня бедную хибару, продуваемую горными ветрами, и измученного спасителя драконов, едва сводящего концы с концами и загибающегося от необходимости присматривать сразу за двумя сорванцами.

А он вон… сыт и доволен, да еще и самоцветами направо и налево разбрасывается. Что ему страдания Кедде? И беспокойство за Джемму Нетелл?

Она ушла в себя, строя один за другим планы, как же ей все-таки увезти отсюда Харде, и жуя будто бы безвкусное рагу, и опомнилась, только когда Джемма принялась канючить, отпрашиваясь в Драконью долину.

В любой другой ситуации Нетелл принялась бы выяснять, с какой целью дочь задумала это путешествие, но внимательно следящий за ней Вальгард почему-то вынудил отказаться от этой традиции. Нетелл лишь попросила не задерживаться, на что Джемма понимающе кивнула и умчалась вместе с Гейрой на волю. Харде они не взяли, но и он, доев свою порцию рагу, утащил ягодную корзинку и убежал по своим делам. А Нетелл осталась с Вальгардом наедине.

— Кедде… — с ходу взяла она быка за рога, пока не напридумывала еще каких-нибудь небылиц и не поверила в них. Сердце и так вдруг застучало неприлично громко. Как будто ждало, что Вальгард сейчас поднимется со своего места, подойдет к Нетелл, наклонится к ней так, что она почувствует его дыхание…

Энда, да что ж за наказание такое?

— Он очень привязался к Харде и теперь бунтует, никого к себе не подпуская, — принялась объяснять она. — А у них с ребятами дело ответственное. А он дракон, и у него ненависть в крови. И ему восемнадцать уже стукнуло. И никто не знает, как с ним сладить. А тут Джемма еще одного драконыша нашла…

— За дочь боитесь? — догадался Вальгард, и Нетелл не разобрала, что было в его голосе: понимание или осуждение.

— За всех боюсь! — не покривила душой она. — У Джеммы еще есть шанс сделаться невидимой. А ребятам даже в драконов не обернуться. И не отговорить их.

— А Харде, значит, и под раздачу можно? — озвучил наконец Вальгард свое недовольство. Нетелл всплеснула руками, а потом даже вскочила в порыве чувств.

— Да Кедде в нем души не чает! — обвинительно воскликнула она. — Сам еще мальчишка, а заботился о Харде получше некоторых отцов! И говорить его выучил, и готовил ему сам, и везде они вместе были!

— Что ж тогда не навестил младшего товарища ни разу? — сурово поинтересовался Вальгард. — Я ведь несколько раз напомнил, что ему тут всегда рады будут. Показал, как обойти ловушки, чтобы у него никаких сомнений не осталось. Для Харде каждый день оправдания этому парню придумывал, чтобы мальчонка не решил, что тот его предал. Мне кажется или Кедде сам виноват в том, что остался один?