Когда плачут драконы (СИ)

Эдрик не удержался, вытаращился на брата, будто тот драконьей чешуей неожиданно покрылся. Вот уж чего он от Хедина не ждал никогда, так это понимания! Он же всю жизнь свое превосходство демонстрировал, то обижая из одной прихоти, то унижая нарочитой заботливостью. Эдрик и так по сравнению с ним чувствовал себя ущербным, а уж когда доказательства этого получал, и вовсе начинал себя презирать. Хедин вроде и не старался специально оскорбить, но ему и походя это отлично удавалось. Так, что сейчас, избавившись от первого изумления, Эдрик принялся гадать, издевается ли над ним брат или устраивает очередную проверку. Слишком много Эдрик загубил предыдущих шансов, чтобы рассчитывать еще на один.

— К смотру готовиться? — недовольно буркнул Вилхе, хотя возражать почему-то не стал. Словно тоже увидел во взгляде Хедина то, чему никак не мог поверить Эдрик.

— А хоть бы и к нему, — усмехнулся Хедин и неожиданно подмигнул Эдрику. Тот совсем смешался.

— Я не подведу! — невозможно глупо брякнул он, однако в ответ не услышал ни единого смешка.

Глава тридцать первая: Команда заговорщиков

Никогда в жизни Джемма не испытывала столь сильной обиды.

Она даже подумать не могла, что Эдрик способен так с ней поступить. Столько раз у него спрашивала: и намеками, и прямо в глаза, а он так и не поделился с ней причиной раннего отъезда из Авги, как будто не доверял. Будь в этом побеге что-то постыдное, Джемма могла бы списать молчание Эдрика на его скромность и гордость, но он-то, освободив Ярке, настоящий подвиг совершил. Почему же утаил его от Джеммы? Разве она не занималась тем же самым? И разве могла не понять или осудить его?

Отсутствие причины его скрытности было самым обидным. Если бы Джемма язык за зубами держать не умела, если бы она осуждала освобождение драконышей, если бы она была совсем чужой Эдрику, тогда, пожалуй, и его молчание можно было бы оправдать. А теперь Джемма просто испытывала боль. Такую, что не хотела Эдрика видеть, не зная, что ему говорить и можно ли его словам отныне верить.

И, покуда не решила этот вопрос и не примирилась с мыслью, что Эдрик ей лгал, она не желала с ним встречаться. Задержка у Вальгарда для проверки действия приготовленного Нетелл противоядия была в этом отношении настоящим подарком. Вот только Ярке, услышав, что Джемма знает Эдрика, и вывалив на нее правдивую историю своего освобождения от хозяина, высказал надежду на скорую встречу с другом. И Джемма пообещала этой встрече поспособствовать.

Правда, в этом случае от Ярке требовалось преодолеть ненависть к человечеству и отправиться в Армелон. Но он неожиданно на это согласился.

— Слушай, Ярке не скажет, конечно, — чуть позже сконфуженно поделился с Джеммой Арве, — но наши дважды его бросили, и вряд ли он горит большим желанием дать им еще один шанс. А в одиночку, боюсь, он вообще натворит дел…

Джемма кивнула, понимая. Родители Ярке погибли, и положиться он теперь мог разве что на друзей. Между ними и приходилось выбирать. Об этом Джемма Арве и напомнила.

— Если ты к драконам сейчас отправишься…

Но он неожиданно отвел взгляд.

— Кедде же не может больше в ящера оборачиваться, — пробормотал Арве. — А тебе не увезти всех: ты вон какая крохотная…

— Кого всех? — не уразумела Джемма. — Мне только маму на спину взять, так мы с ней и сюда вдвоем добирались…

Но Арве мотнул головой и даже кулаки зачем-то сжал.

— Слушай, — снова начал он, — я знаю, что мое невозвращение в Армелон после поисков Гейры выглядит как побег и что Хедин вряд ли захочет мне теперь доверять. Но у них с Вилхе нет выбора: не на ком в новые походы отправляться. А я мог бы… Ну, помочь, если… Ора же не последней была!.. Надо всех ребят спасти, а без дракона твоим друзьям тяжко придется!

Джемма смотрела на него во все глаза. После того как Арве вернулся к родителям, она не раз вспоминала о нем с сожалением, но даже мысли не допускала назвать его предателем. Он остался с семьей и со своим племенем и имел на такой выбор полное право. Но по всему выходило, что она совсем неправильно о нем думала.

Джемма горячо уверила Арве, что парни будут рады его предложению, хотя на деле весьма в этом сомневалась. После того, что учудил Кедде, связываться с уже не раз оступившимся Арве было бы последним делом. Но в сложившихся обстоятельствах и он мог сгодиться. Хорошо уже, что о собратьях своих задумался: видать, жизнь среди людей отбила вечное драконье равнодушие.

Таким образом, оба дракона решили лететь в Армелон, что особенно по душе пришлось Нетелл, которая очень хотела понаблюдать за Ярке, чтобы убедиться в эффективности приготовленного ей снадобья. Ярке, конечно, утверждал, что у него совсем другое действие, потому как та дрянь, которой поил его хозяин Ипатос, сама пробуждала драконью сущность и вынуждала оборачиваться ящером даже вопреки желанию Ярке. Противоядие же Нетелл просто разрушило стену, за которой была замурована драконья сущность, и Ярке смог наконец распоряжаться ей по своему усмотрению.