Когда плачут драконы (СИ)

Кажется, это называлось ревность. Когда и больно, и обидно, и не знаешь, что делать, и хочется избить ни в чем не повинного человека. Своего товарища. Которому повезло в любви больше, чем тебе. И Вилхе никогда не думал, что он поставит собственные интересы выше настоящей мужской дружбы.

Да только Кайя оказалась нужнее и дороже любого братства. И можно было сколько угодно уговаривать себя, что она тоже друг, еще и более близкий, чем Кедде, да только друзей не хватают за руку так, словно в них сосредоточен весь смысл жизни. Не ищут взглядом их взгляд, чтобы в сотый раз замереть от чего-то неведомого, а потом ощутить, как радость заполняет существо. Не смущаются от их внимания и не тоскуют из-за их небрежности.

И не ревнуют.

Вилхе же не просто ревновал, он себя забывал от накатывающей волнами ненависти к Кедде и обреченности из-за выбора Кайи. Теперь-то уже стало понятно, кто ей нужен на самом деле. Вилхе сомневался до последнего, цепляясь за надежду и отказываясь признавать очевидное. Даже реакцию Кайи на шуточки Беаты о ее влюбленности в Кедде предпочел пропустить мимо ушей, памятуя о богатой фантазии кузины. Но когда в руках Кайи мелькнул кинжал с рукояткой в виде дракона…

Они с Кедде услышали призывный сигнал его свистка, когда веселье в стане циркачей было в самом разгаре и подсадные посыльные едва успевали сновать от одного пировальщика к другому с кувшинами эля. По расчетам, полная тишина у городских стен должна была установиться в течение получаса, но троекратное кряканье в очередной раз сорвало все планы. Вилхе еще переглянулся с Кедде, решая, что делать, а потом стремглав бросился на помощь.

Открывшаяся в большом шатре картина живо напомнила события десятилетней давности, когда отец точно из такой же клетки высвобождал бездыханного Дарре; и чувства породила те же самые: гнев, ужас, ненависть. Скольких драконышей Вилхе уже освободил, а так и не смог ни привыкнуть к творимым людьми жестокостям, ни понять, как можно измываться над детьми.

Таких мальцов, как нынче, Вилхе еще не видел. В груди подернулось холодом, когда он подумал о том, что за свою короткую жизнь уже пережил этот драконыш. Но времени на слабость не оставалось: надо было как можно скорее вытащить пленника из его темницы и свалить из этой обители зла подобру-поздорову. Ключ от клетки нашелся на шее у бессознательно горбуна, и Кайя с какой-то неожиданной для Вилхе жесткостью перерезала шнурок тем самым кинжалом, который так поразил его воображение. Даже ее слова: «Жаль, что не промахнулась» — не возымели такого действия, как рукоять с головой ящера.

Дракон в окружении Кайи был только один. Арве, разумеется, не считался в силу малолетства и недавнего появления в Армелоне. А вот с Кедде Кайю с недавних пор связывали весьма теплые отношения. Такие, что, даже держа Вилхе за руку, она вспоминала о нем. И улыбалась ему, и смущалась его, и… о поцелуях мечтала… его… Вовсе не напридумывала Беата, напротив, прозорливой оказалась там, где Вилхе оказался не способен увидеть дальше своего носа. А ведь сам тоже на губы Кайи тайком посматривал, представляя, что она скажет, если он однажды переступит черту привычной дружбы и предложит нечто большее.

Теперь и сам знал. Извинится, пожалеет, попытается оправдаться, сгладить углы. Может, даже своими чувствами решит пожертвовать, чтобы Вилхе не обижать: слишком сильна в ней всегда была благодарность, да только Вилхе она теперь стояла как кость в горле. Не хотел он благодарности! И снисхождения не хотел! Но слишком поздно это понял. Когда шанса на взаимность Кайи уже не осталось.

Как он мог упустить момент, когда Кайя начала привязываться к Кедде, Вилхе не знал. Впрочем, еще пару месяцев назад она интересовала его исключительно как боевая подруга — смелая, верная, безотказная. А потом что-то случилось — словно молния сверкнула, попав Вилхе в сердце и раз и навсегда изменив привычный мир. Тот, где все было легко и понятно. И в который он никогда уже не сможет возвратиться.

А ведь был шанс!

Кайя столько лет была возле него, ни на шаг не отходя, ловя каждое слово и восхищаясь каждым поступком. Будь у Вилхе чуть больше самолюбия, он возгордился бы от такого обожания. Да только он и без него не понял вовремя, что означает Кайино отношение и как правильно им воспользоваться. А когда прозрел, оказалось слишком поздно. Чересчур несвоевременно Вилхе разучился связно мыслить и хоть сколько-нибудь внятно выражать собственные желания. И явно не страдающий подобными проблемами Кедде воспользовался ситуацией. И теперь именно он мог дотрагиваться до Кайиных пальцев, гладить ее по волосам, прижимать к себе и даже…