Когда плачут драконы (СИ)

День порадовал Джемму и Арве ясной погодой и почти полным безветрием, но летели они все равно молча, рассчитывая силы на дальнюю дорогу и, возможно, длительные поиски. Харде лишь примерно смог описать то место, где оставил раненую сестру, но лес, окаймляющий Хантесвил со всех сторон, занимал слишком большую площадь, чтобы рассчитывать на скорый результат. Кроме того, пробираться сквозь чащу в образах ящеров иногда становилось просто невозможно, и тогда приходилось терять время и силы, преодолевая многомесячные сугробы и многолетние завалы на человеческих двоих.

Умаявшись донельзя, но не обследовав и десятой части проклятого леса, два дракона повалились на спины на ближайшей поляне и хором признали, что первый блин у них получился комом.

— Придется возвращаться домой, — заметил Арве. — А завтра все начинать сначала.

— Даже думать не хочу о том, чтобы шевелить крыльями, — простонала Джемма. — Остаться бы где-нибудь здесь до завтра, да наши вой поднимут, если мы к ночи не обернемся.

— И правильно сделают! — сурово отозвался Арве. — Хантесвил — самое опасное место для таких, как мы. Тут охотников больше, чем обычных людей.

— Это потому что Драконья долина совсем рядом, — проговорила Джемма и мечтательно вздохнула. Арве тут же внимательно посмотрел на нее.

— Ты же говорила, что никогда там не была, — вспомнил он. Джемма пожала плечами.

— Может, и была, — стараясь быть честной, ответила она. — Но только совсем-совсем маленькой. Так что ничего не помню. Там красиво, наверное, да?

Арве долго молчал, но Джемма и не нуждалась в словах. Она рисовала в воображении одну чудесную картину за другой и обещала себе, что рано или поздно обязательно их увидит.

— Вставай! — неожиданно приказал Арве, и Джемма удивленно посмотрела на собранного и напряженного коричневого дракона. — Хочу отдать долг.

— Какой еще долг? — не поняла Джемма, однако поднялась, поддавшись немного пугающему, но слишком завораживающему предчувствию.

— Ты меня с человеческим миром познакомила, — ответил Арве, подтверждая самые смелые ее подозрения, — а я тебе драконий покажу. Поверь, такого ты точно никогда не видела!

Ох!

Он был прав до каждого звука, до каждого всплеска эмоций!

Джемма не смогла устоять перед почти сбывшейся мечтой, поднесенной ей на блюдечке. И никакие укоры совести, напоминающей о необходимости вернуться в Армелон засветло, чтобы не волновать маму и друзей, не смогли ее остановить.

Джемма решилась и последовала за Арве.

Откуда взялись силы, она не знала: вроде только что лежала почти в беспамятстве от усталости. А тут летела, поднимаясь все выше, над горами, которые стояли непреодолимой преградой на пути людей, но не могли остановить крылатых ящеров, и не обращала внимания ни на ледяной холод, ни на пронизывающий ветер, прятавшийся сегодня именно в этих заснеженных вершинах. Слишком желанна была цель. Увидеть сородичей, узнать, чем они живут, и, быть может, даже найти родных. Это было бы верхом мечтаний Джеммы, но она старательно гнала эту мысль, слишком сильно боясь разочарования. Нет, не стоило гневить Создателей, прося у них слишком много. Они дали ей мать: пусть человеческую, но любящую и заботливую, в отличие от тех же драконов, что бросали детей на произвол судьбы и даже не думали о тех, кто попал в беду. Быть может, Джемме как раз повезло, что она попала к людям и узнала, какой может быть настоящая семья. Дарре вон, например, одиннадцать лет не был драконам нужен. Кеола ненавидела своих близких. Даже крошечный Харде ни разу о родителях не вспомнил — неужели тоже любви не знал? Если его сестра из дома сбежала...

На этом месте Джемма разучилась думать.

Они с Арве наконец преодолели последнее препятствие и в свете опускающегося за горы солнца увидели невероятную картину.

И дело было даже не в том, что посреди убеленных зимой земель им открылось летнее раздолье с зелеными лугами и незамерзающими озерами.

Драконы!..

Большие и маленькие; красные и черные, и золотые, и изумрудные, и белоснежные, и розовые, и такие, каким Джемма даже описание подобрать не могла.

Богини милосердные!..

Их было никак не меньше тысячи; они сновали по Долине, то поднимаясь ввысь, то спускаясь в гнезда; а у Джеммы рябило в глазах, и сердце просто разрывалось от стука, и дыхание перехватывало от ощущения свершившегося чуда.

Даже явление Божественной Триады не произвело на нее столь сильного впечатления.

— Пойдем к ним? — предложил Арве, но Джемма замотала головой. Как можно? Она же чужачка, прожившая всю жизнь среди людей! А вдруг не примут? Отвернутся или, того хуже, нападут, учуяв человеческий запах?

Не получалось у Джеммы заставить себя сделать последний решительный шаг. Не хватало ей духу. Слишком сильное испытала потрясение. И сейчас еще не могла прийти в себя.

— Ты иди... — прошептала она, потому что горло сдавило невидимым обручем, не позволяющим говорить в голос. — А я здесь подожду. Посмотрю. Полюбуюсь.