Когда плачут драконы

Обычно Кедде приземлялся в лесу, принимал человеческий облик и уже в таком виде заходил в город. Но сегодня со спящим драконышем наперевес требовалось подлететь к самому дому, и потому Вилхе пришлось обращаться за помощью к Хедину, чтобы тот успокоил армелонскую охрану прежде, чем она пустит в синего дракона арбалетные болты.

— С твоей легкой руки город скоро можно будет в Дракелон переименовывать, — усмехнулся Хедин, услышав короткий пересказ сегодняшних событий. Но Вилхе было не до шуток.

— Посмотрел бы я на тебя, — буркнул он. — Довели дракона, что он стал на цепную собаку похож. Как я Дарре его покажу? После его-то мытарств? А мальчишке помощь требуется.

— Дарре твой не девица, чай, не такое видел, сам разберется, — неожиданно серьезно отозвался Хедин. — Ты хоть за него ответственность на себя не бери, Вил, а то совсем рехнешься. И так вон уже лишнее слово тебе сказать страшно.

— Недолго осталось бояться, — огрызнулся Вилхе, не понимая, чего вдруг окрысился на товарища. Уж тот-то точно не был виноват ни в творимых с драконышами жестокостях, ни в неудачах Вилхе на любовном фронте. Кстати, о последнем ему вообще знать не полагалось. Не то чтобы Вилхе боялся насмешек со стороны Хедина: тот как раз никогда в адрес Кайи не проходился, а, напротив, очень ее ценил и всячески подбадривал, — скорее жалости. Опять не сдюжил. Зазнался-таки. А еще на самомнение пенял. — Свалишь из города, и дело с концом. Ты же только весны и дожидаешься!

Хедин не остановился, не возмутился, не принялся убеждать товарища в том, что имеет право на собственный выбор, что жизнь такая, а не другая, что он не может существовать чужими стремлениями и желаниями, — ничего из того, что делали парни из распавшейся ватаги Вилхе, когда бросали его один за другим. Помолчал немного, не сбавляя шага, а потом вдруг усмехнулся.

— Если бы ты хоть раз сказал кому-то, что нуждаешься в нем, может, и не пришлось бы тянуть в одиночку, — как будто весело проговорил Хедин. — Но ты привык считать, что знаешь лучше. А мы привыкли, что это правильно. Мало кому нравится чувствовать себя обузой, Вил. Даже Кайе.

Не дожидаясь ответа, он свистнул, привлек внимание своих парней на городской стене и исчез где-то в ночной мгле. А Вилхе остался стоять, пытаясь понять, что хотел сказать этим выговором Хедин. Что он с удовольствием останется в Армелоне, если Вилхе попросит? Получается, он и знать не знал, как Вилхе без него сложно и как он боится остаться действительно в одиночестве. Вилхе не удерживал друзей, уверенный в том, что им будет лучше так, как они решили. Ему и в голову не приходило, что хоть кто-то из них ждет от него протянутой руки. Но если даже Хедин считал себя обузой…

Энда, неужели и Кайя тоже? Неужели и ей казалось, что Вилхе она в тягость? Потому и обратила внимание на другого — того, кому ее присутствие доставляло радость, а не неудобство.

Вилхе всегда гордился тем, что может все сделать сам и не нуждается в помощи. Кажется, пришло время расплачиваться за гордыню. Один из нелюбимейших грехов Создателей.

Когда он добрался до дома Кедде, Джемма уже привела туда же Дарре. Как и предсказывал Хедин, с лица брат не спал, болью в искалеченной когда-то спине не зашелся, даже проклятиями в адрес человеческой жестокости не сыпал. Только очень осторожно ощупывал все еще не проснувшегося драконыша и недовольно качал головой.

— Мне надо, чтобы он принял человеческую ипостась, — заявил он наконец, — иначе не смогу раны затянуть. А он, я смотрю, не по своей воле в отрубе. Кто постарался?

Вилхе вспыхнул, понимая, что сейчас придется не только открывать свою маленькую тайну, но и объяснять причину, по которой он это сделал. Вот уж удружил брат названый! Мог бы и сам догадаться, что не из жажды опытов драконыша усыпили. Не те люди были в команде Вилхе, чтобы над слабым издеваться.

— Я, — нахмурился он, стараясь скрыть смущение. — Для него так лучше было. Как минимум перелет без боли.

Кедде кинул на него убийственный взгляд, но Вилхе волновало только то, что подумает о нем Кайя. Не приведи Ивон, догадается об истинной причине. Как тогда оправдываться?

Но Кайя, казалось, даже не слышала. Она не отходила от драконыша, ласково глядя его по голове, шепча какие-то успокаивающие слова, несмотря на то, что тот не мог ее слышать. Вилхе незаметно выдохнул и неожиданно подумал, что не отказался бы сейчас поменяться с бывшим пленником местами. И даже издевательства циркачей вынести, лишь бы ощутить на себе нежность Кайиных рук, тепло ее дыхания, участие ее отзывчивого сердца…

Да что ж он за слабак-то такой? Если Кайя выбрала другого, надо отпустить, позволить ей жить своей жизнью, наслаждаться своим счастьем. Она заслужила его, как никто другой, выстрадала, и Вилхе будет последним, кто захочет лишить ее этой отрады. Даже если самому придется мучиться до конца дней. Раньше надо было думать! А не разбрасываться божьими дарами.