Когда плачут драконы

— Пока сама не сказала, знать не знал, — спокойно и очень серьезно ответил отец. — Думал, она видит во мне друга или вообще терпит из жалости.

Вилхе вздрогнул, на мгновение решив, что отец не только раскусил его хитрость, но и решил подколоть, потому что не бывает подобных совпадений.

— Только ты мог такое придумать! — с трудом сдерживая раздражение, заявил он. А отец вдруг совсем по-мальчишески улыбнулся.

— Ариана обычно говорит то же самое, — пояснил он кажущееся неуместным веселье. — Яблочко от яблоньки...

Вилхе на мгновение зажмурился, не веря согревшей в секунду мысли. Неужели он такой же, как отец? Неужели тоже не видит очевидного? Уж мамины чувства ни с чем нельзя спутать, это даже такому тупице, как Вилхе, понятно. Или собственные переживания столь застилают глаза, что дальше своего носа вообще ничего не разобрать?

— Скажи еще, будто думал, что она в другого влюблена, — буркнул Вилхе, не зная, на кого и за что сердится.

— На стены лез от ревности, — так же спокойно отозвался отец, и Вилхе снова вздрогнул, потому что и теперь не разобрал, шутит тот или нет.

— Да папа, для мамы только ты и существуешь! Она светится рядом с тобой! Как можно было этого?!..

— Да можно, Вилхе, — то ли смущенно, то ли назидательно усмехнулся отец. — Всего-то и надо, что не верить в божью милость. А там оно само насобирается.

Вилхе долго решался на последний вопрос — так, словно от отцовского ответа зависела вся его дальнейшая жизнь.

— А как тогда правду узнал? — дозрел наконец он. — Прямо спросил, когда невмоготу стало?

— Когда невмоготу стало, я сбежал, как последний трус, — совсем уж мрачно ответил отец, и Вилхе догадался, что ему трудно об этом говорить. Вытаскивать потаенное и делиться им с другим человеком. Пусть даже с сыном. — Себя оправдывал, мол, с другим она будет счастлива, а я только под ногами мешаюсь. Если бы не Арианина храбрость...

Вилхе ночь потом не спал, примеряя отцовскую историю на себя. То она чудилась ему похожей до невозможности, то казалась совершенно другой. В отличие от родителей, они с Кайей не разлучались надолго. Может, потому и не заметили, когда чувства изменились до неузнаваемости? Или Кайя?..

Грудь опалило восторгом так, что Вилхе какое-то время даже думать не мог.

Кайя же все эти годы!..

Да не ведут себя так друзья, даже самые лучшие! Не мерзнут они до полусмерти, ожидая твоего возвращения. Не кидаются на шею, изволновавшись из-за твоей задержки. И не разочаровываются из-за того, что ты настоящий осел!

«Ревновал так, что на стены лез», — сказал отец. Вряд ли мама могла сознательно играть на его чувствах. Значит, сам что-то напридумывал, подмечая не то, что надо, и делая совершенно не верные выводы. Наверное, и смущение Кайи от похвал Кедде можно было объяснить тем, что ей перед Вилхе из-за этого неудобно. А нынешнюю ее занятость — слишком сильной ответственностью. И даже кинжал с драконьей головой, например, подарком отца, который залатал охотника на ящеров и плату с него такой вещицей взял.

Знать бы еще, что из этого правда, а что нет. И где набраться той самой маминой храбрости на самый главный вопрос. Кайя-то точно никогда на него не решится. А Создатели не любят трусости.

Отрубился Вилхе уже под утро и, разумеется, безбожно проспал петухов, что поднимали Кайю на работу. А ведь пообещал себе не откладывать разговор с ней. Пусть убьет последнюю надежду, но лучше так, чем мучиться сомнениями. И испытывать терпение Создателей. Они и так уже дали Вилхе невероятно много времени. На этом их щедрость могла и закончиться.

Когда Вилхе проснулся, за окном уже было совсем светло и на землю сыпалась мелкая снежная крупа, тарабаня в стекло и пытаясь поднять засоню. Потом она точно так же постукивала по натянутому на голову капюшону выскочившего из дома Вилхе, словно помогала выгнать из его головы трусливые мысли, а самому Вилхе — не дать свернуть с намеченной дороги.

Он шел к дому Кайи, не зная, что сказать при встрече, как уговорить ее на прогулку и где найти смелость задать свой вопрос. И словно в ответ на его неуверенность Беата ошарашила убийственными фразами:

— Если и дома, то не у нас. Парой кварталов ниже к реке, в драконьем гнездовище. Проводить, или сам дорогу найдешь?

— Сам, спасибо! — глухо отозвался Вилхе, напрочь забыв все вчерашние вдохновляющие мысли и снова плюхнувшись в уже привычную безнадегу.

Кайя у Кедде.

Опять.

И вряд ли в такую погоду они захотят покинуть избу.

В голове что-то разорвалось, зацепив и сердце. Кому нужна его смелость? Уж точно не Кайе, на самом деле любившей другого. Не будет у истории Вилхе столь же счастливой развязки, как у его родителей. Слишком долго он тянул. И обвинять в своих несчастьях мог только себя.