Когда плачут драконы

Из самого темного угла к ним шагнула худенькая девочка с толстой, отливающей бронзой косой и точно такими же, как у Харде, огромными серыми глазищами. Эдрик неловко ей улыбнулся, не зная, что еще сделать и что сказать.

— Это Гейра, — представил Вальгард девочку.

— Это Эдрик, — вторя ему, проговорила Джемма и весело рассмеялась своей шутке. Эдрик тоже фыркнул. Гейра осторожно хихикнула. Вальгард уже знакомо усмехнулся.

— Чудно! — проговорил он. — А теперь так же дружно — да за трапезу! Чем быстрее поедим, тем больше сможем обсудить.

Дальше упрашивать ему не пришлось. Девочки первыми застучали ложками, уминая кашу. Эдрик тоже послушно проглотил свою порцию. Вальгард ел не спеша и обстоятельно, одной рукой расправляясь с содержимым тарелки, а второй отламывая куски от неразрезанной булки. Эдрик невольно задержал взор на обрубке его среднего пальца, и Вальгард перехватил его взгляд.

— Детская забава, — объяснил он, хотя Эдрик не спрашивал. — Рубанул мечом по дурости. Думал, новый палец отрастет. Ан нет, не отрос.

— Мама в госпитале много всяких ран видит, — безо всяких эмоций отозвался Эдрик. — А когда утешить кого хочет, то всегда мальчишку с отрубленным пальцем в пример приводит. Вот, говорит, он как настоящий мужчина держался...

— Ильгой твою маму зовут? — оборвал его Вальгард на полуслове, и Эдрик даже вздрогнул от неожиданности. — А я все думаю, откуда мне твоя физиономия знакома. Вылитый же матушка! И характер такой же!

Эдрик почувствовал, как лицо у него заливает краской. Вот уж не чаял услышать подобное в таком месте. Да еще и с явной насмешкой. Да еще и перед Джеммой: мать славилась своим острым языком, а Эдрик всегда этого стеснялся. А уж сравнения с ней и вовсе боялся пуще огня. Нет, он любил, конечно, маму, и гордился ей, но, как любой, наверное, мальчишка, мечтал быть похожим на отца. Тем более что тот являл собой пример силы и мужественности, и Эдрик не раз и не два завистливо вздыхал, глядя на старшего брата, которому по наследству досталось все это великолепие. Эдрику же оставалось довольствоваться лишь большей отцовской нежностью и опекой.

— Вы из Армелона, что ли? — выбравшись из сожалений, неожиданно понял он. Получил в ответ кивок и задал новый вопрос: — А как тогда в такую даль забрались?

Вальгард в очередной раз усмехнулся.

— Вдохновился подвигами Лила и захотел подружиться с драконами, — сообщил он. — Но это оказалось гораздо сложнее, чем я рассчитывал. Даже попавшие в ловушку ящеры порой заходились такой злобой, что не позволяли себе помочь. Пару раз чуть с жизнью не расстался, причем если в первый меня дракон пытался поджарить, то во второй уже охотники весьма доходчиво объяснили свое отношение к моей воровской деятельности. В ногу потом пришлось штырь металлический загонять, чтобы срослась, — с тех пор и хромаю. Так что о крыльях пришлось забыть. Зато пару десятков спасенных жизней могу на свой счет записать — есть, чем гордиться на старости лет.

— Вы совсем не старый, — подала голос Джемма, а Гейра вдруг сорвалась с места, прижалась к боку Вальгарда и судорожно сомкнула объятия. Он сконфуженно погладил ее по плечу, потом потрепал по волосам.

— Попроси подружку научить тебя такую косу плести, — проговорил он, — а то все растрепой ходишь.

Гейра кивнула, но даже и не подумала его отпустить. Валь улыбнулся.

— Сколько раз я ей говорил, что не стоит из чувства благодарности от своей семьи отказываться, — зачем-то объяснил он, — а она только головой вертит да глаза отводит. Так и не понял ничего.

— Харде тоже про родителей ни разу не заговаривал, — вспомнила Джемма и предположила: — Может, они сироты?

Вальгард выдержал паузу, давая Гейре возможность ответить, но та молчала, только еще сильнее сжимала пальчиками его рубаху, как будто пыталась удержать. Вальгард легко коснулся ее руки.

— Может, и сироты, — согласился покуда он. — Только я так разумею: с братом им надо жить вместе. Хоть у вас, хоть у меня — тут уж как сами решат.

В гроте установилась тишина, и слышно было только, как тяжело дышит Гейра, как будто принимает какое-то решение.

— Я с тобой не расстанусь, — наконец прошептала она. — Только если сам прогонишь.

Вальгард опять усмехнулся, но на этот раз совсем невесело.

— Вот ведь… — пробормотал он. Эдрик посмотрел на них обоих, потом перевел взгляд на Джемму.

— Попробую поговорить с Кедде, — вздохнула та, без слов поняв его замешательство. — Он к Харде привязался, конечно, но не может же не понять, что тут сестра его родная.

Эдрик качнул головой. Он в этом почему-то совершенно не был уверен.

* * *

Угомонить Кедде смогла только Кеола, которую Джемма кое-как убедила пойти к нему вместе с ней. Боялась, что он просто выставит ее за дверь и слушать не станет: уж слишком сильно Кедде привязался к спасенному драконышу. Джемме очень не хотелось причинять ему боль, но другого выхода просто не было. И Кеолино: «Ты ведешь себя, как одуревший от ненависти ящер!» — стало лучшим подспорьем в переговорах о необходимости воссоединения семьи.